Так вот, видимо, за счет этих змеюк «пират» стоял практически вплотную к Гордости. И с от него к нам тянулась система канатов на блоках, типа конвейера. У нас рычаги блоков тянули матросы, у «пирата» — очевидно, пираты. И какие-то мешки-ящики бодро двигались от нас к ним и от них к нам. И вот как-то подобный грузообмен, переговоры офицеров Гордости через борт, выглядели как очень необычное пиратское нападение.
— Это — пираты? — поинтересовался я у Скура, стоящего рядом с блоком с каким-то горсбухом.
— Это? — переспросил хавхоз, отвлекаясь от чириканья стилом. — Пираты, пираты, — с усмешкой сообщил он. — Почтеннейший, прошу простить, я слегка занят…
— Понимаю, — кивнул я, отходя от записывающего «приход-расход» пиратского нападения белки.
Ни хрена не понимаю, но ещё более интересно. Можно было бы списать на «лингвистические тонкости», как с тем же словом «интимное». Но не выходит: и по смыслу, и по сути слово «пираты» однозначно. Тати или разбойники морские, если разобрать слово. И в то, что меня позвали «с интересом» полюбоваться на акт поголовной коррупции команды Гордости — тоже верится слабо. Да и та же Рома стояла на палубе и наблюдала за вопиющим актом пиратства отстранённо-одобрительно.
К ней я и потопал: наименее занятая из окружающих. Да, переговоры с пиратами, доносящиеся до меня, касались каких-то новостей, каких-то знакомых… В общем, надо бы прояснить, что это тут такое интересное происходит.
— Приветствую, уважаемая Рома, — помахал я лапой. — У меня к вам…
— Масса вопросов, — со смешинкой ответила Лидари, впрочем, тут же поправилась… хотя и я несколько нарушил «протокол», не дождавшись ответного «здрасти». — Приветствую, почтенный. Вас интересует, что тут происходит.
— Именно. Пираты, насколько я понимаю — разбойники, преступники перед корифеем. Или какое-то специальное название?
— Нет, видом. Пираты — это именно «пираты», специального названия нет. Просто тут…
На этом моменте наш диалог прервал визг петушка-Лидарёныша. Этот деятель ошивался рядом с капитаном Заном, который ему что-то негромко втолковывал, ну а я по ряду причин типа брезгливости и осторожности не стал приближаться, выбрав в качестве собеседницы явно свободную абордажницу. Визг был полон всяких идиотских чувств, но заключался в таких словах:
— Да вы, капитан, обезумели! Это, вы сами говорите, признанные судом Корифейства, то есть Самим Корифеем, пираты! И вы с ними торгуете!!!
— Не торгуем… — начал было морж, но был прерван новым визгом.
— Ваши оправдания мне неинтересны! О вашем предосудительном поступке будет сообщено, а сейчас — потопить пиратов!!!
К моменту последнего визга на палубу выбралась его «нянька», явно спросонья и недоумённо оглядываясь. Провтыкала всё, курица такая! Хотя вопросы-то, если честно, у меня схожие с Лидарёнышем, только без визга и Особо Ценных Указаний.
— МОРЖ, ЭТО КТО У ТЕБЯ ТАКОЙ КРИКЛИВЫЙ? — вдруг завибрировал воздух, передавая не этакий высокий баритон с хрипотцой, почти дискант, но какое-то воздушное колдовство (которое я, к собственному удивлению, практически не чувствовал пока не сконцентрировался) превращало его в этакий вой бури.
— Новый Губернатор Пряного Острова!!! — крикнул в ответ Зан.
— НЕДОУМОК СУХОПУТНЫЙ! ЛАДНО, ГОНЯЙСЯ ЗА МНОЙ, ТАК УЖ И БЫТЬ. ВСЁ РАВНО ТЕБЕ, ТОЛСТОЖОПОМУ, НЕ ДОГНАТЬ КАПИТАНА ТРАЛКА, САМОГО СИЛЬНОГО КАПИТАНА ТРЁХ МОРЕЙ И ОКЕАНА!!!
На этих словах из-за борта Гордости аж появились брызги, а через секунду — задница калоши, запряжённой змеями. Не знаю, по-моему она давала под сотню в час, хотя точно не понять. Но буруны поднимала совершенно лютейшие.
Тем временем Лидарёныш говнился в адрес капитана на тему «переговоров с пиратами», но морж его просто послал. На тему того, что, мол, выполняет указание губернатора и не имеет возможности выслушивать его мудрые (тоном очень хорошо определив, какие на самом деле) речи. Лидарёныш надменно отошёл, корабль запустил колёса. Пара матросов меланхолично застучали по перилам-ограждениям, приводя их в порядок после рывка конвейера.
При всём при этом корабль этого Тралка… да делал Гордость, как стоячую. Мало того, что змеюки, так ещё и паруса у пиратского корабля были пухлыми и надутыми, как будто ловили специально для них предназначенный ветер. Хотя без как будто: судя по воздушной магии, причём отдающей чем-то божественным, именно специально для парусов «пирата» этот ветер и дул. И да, помимо всего прочего, несмотря на удаление корабля Тралка, его баритон завывал над палубой Гордости. И, помимо самовосхваления самого Тралка, мол, какой он ловкий, сильный, неуловимый и вообще — лучший капитан, этот вой содержал объективную оценку Лидарёныша. Очень такую, многоэтажную, обидную и объективную. Я даже несколько занятных оборотов и выражений запомнил.