— Хреновато, — оценил я то, что каждая фея просто появлялась снова, на месте порванного в клочья тельца.
Это вполне нормально для нави — я сам не умирал, потому что не воспринимал повреждения как смертельные. Правда я рассчитывал, что у меня «эксклюзив»… Но вышло как вышло. Правда, непонятно, что дальше делать: я воображаю, как рву фей в клочья, они как живые ветки деревьев… а, уже огонёк, но не принципиально, уничтожают меня. У меня получается внешне — эффективнее, только толку никакого. По факту ущерба не получает ни фейский процепс, ни я.
«Не так» — сообщил топтыгин. — «Надо всех сразу».
Ну, можно попробовать, решил я, становясь огненным смерчем. И, впервые в нави, начал чувствовать… ну что что-то я перебрал. То есть было тяжело, но от Потапа потекла энергия, огненный смерч-я рывком расширился, захватывая деревеньку, фей и деревья в испепеляющие объятья.
«Вот и всё» — довольно заключил Потап, а в меня стали втягиваться лимонно-золотые искорки. — «Смотри, как эти хитрые малявки устроились».
На последнем он скинул пакет мыслеобразов, касающихся этого коллективного процепса. Довольно «хитро устроились», не поспоришь. В яви — опасны, но не сказать, чтобы запредельно. Как понял Потап, они взаимодействовали с тенью-отражением человека в нави, «беря под контроль», выводя подальше от других людей и затягивая в навь, где сжирали все фракции захваченного: тело, души, энергию. С владетелями не связывались: тотемный дух был им не «по зубам». А не умирали… ну довольно забавно выходило. Каждая конкретная фея — умирала. Но все вместе, ну или большинство, не верили в смерть этой части. И для уничтожения этого коллективного процепса нужно было одновременно уничтожить всех и сразу.
А с учётом практически совершенной маскировки, которая исчезала только в нави и только в момент «коллективного колдовства» — довольно неприятные твари.
«Не слишком» — ответил на мои мысли Потап. — «Жрецы двутелого, бешенного, да и ты вот — справятся. Если найдут».
— Ну да-а-а!!!
А заорал я потому, что стоял на пепелище, ждал, когда лимонно-золотые искорки впитаются. А эта сволочная, гнусная, мерзкая медвежатина…. В миг проявилась сзади меня в нави, отвесив смачного пенделя! Я полетел кувырком, очнувшись в кровати в особняке Аверчиков.
— Потап, ты мерзкая скотина!!! — мысленно вынес вердикт я, потирая фантомно побаливающую задницу.
«Я — спать!» — злодейски веселилась мерзкая скотина, отэманировав раскатами омерзительного храпа.
— Интересно, мы так и будем всю жизнь пинаться? — философски поинтересовался я у потолка. — Видимо — да. Без ответа я такой сволочизм не оставлю, — сам себе ответил я, поднимаясь с кровати.
Ну и потопал из комнатушки, сообщать Аверчикам, что проблема решена.
15. Пряное бычье
Сообщил поджидающим меня за столом столовой волчарам, что всё:
— Навка была, уважаемые. Больше она не будет.
— Упокоили, Михайло Потапыч?
— Упокоил, — кивнул я. — Пропавших же восемнадцать было?
— Столько и было, — кивнул Хонг.
— Значит одна тварь и упокоена, — заключил я.
— Славы Апопу! — хором поблагодарили непричастного быкоглавого Аверчики.
— Примите, почтенный Михайло Потапыч, — положил на стол кожаный мешочек Хонг.
Я к лапам прибрал, нос сунул: ювелирка, не слишком роскошная, но даже на глаз примерно в озвученных рамках. Так что кивнул Хонгу.
— И послания, уважаемый.
— Само собой, почтенный, — поднялся дядька.
За полчаса составили два послания, в процессе составления Хонг на меня удивлённо зыркал, не понимая, на кой это мне. В общем-то, не слишком нужно, конечно. Но — подстраховка, а ему не сложно. Судя по зыркам, волчара думал, что я от него дезинформацию потребую, но мне только правда была нужна. Правда, с акцентами на определённых моментах, но только то, что было. И не факт, что нужна, но пусть будет, прибрал я к лапам бумаженции.
А после мне выделили комнату. И даже какая-то Аверочка ко мне ночью под бок прошмыгнула: я, честно говоря, из-под покрывала не вылезал и не разглядывал. Пришла и пришла, досуг скрасила, ну и молодец… в смысле наоборот, но в другом смысле.
Перед рассветом встретились с ратниками у ограды, разместили шкуры и бивни на аркубулюсе, да и выдвинулись в обратный путь. Кстати, судя по робко появляющимся мелким навам — действительно, «других хреней» в окрестностях владения Аверчиков не водилось. А то было у меня некоторое… ну скорее параноистое подозрение. Вроде и фигня, но работа, раз уж взялся, должна быть сделана. Профессиональная этика такая профессиональная…
Ну да и чёрт с ним. Двигались в обратном направлении пошустрее: папоротники и трава уже успели разрастись, но лианы ещё не затянули прорубленное. И на рассвете третьего дня отряд добрался до Рачительного. Я сходу направился в губернаторский особняк, поскандалил немножко, пока через четверть часа мне не вытащили взъерошенного и заспанного ежа-дворецкого. Впихнул в его руки послание от Аверчиков, свою кривую записульку с: «Дело сделано. Видом Михайло Потапыч», — и ускакал в Запазуху. Пусть Лидарёныш сам напрягается, суетится и меня зовёт, если жить без меня не может.
Ну и отдохнул и расслабился по-человечески, повалялся, прессу почитал, Мирку по прямому назначению использовал.
На следующий день встретился с Робом, занялись шкурами. Продать пришлось местному мастеру: купеческих кораблей в порту не было, даже Гордость Лидари, пока мы по джунглям бродили, свалила. Но я заказал выделку довольно немаленького куска шкуры лично для себя. Она, конечно, не обладала полноценной негацией слона, но частично магию всё же скрывала. Не говоря о том, что была прочная, как слоновья шкура, да и смотрелась неплохо. И трофей: пригодится, в общем. А оба бивня я прибрал к лапам: повешу в своём будущем кабинете и буду им неугодных мне посетителей околачивать. Это, конечно, не настолько стильно, как бакулюмом, но тоже ничего.
А после, параллельно с важным и необходимым нихренанеделанием, занялся планами на Золотой и своё место в нём. Хотя, конечно, не огонь… Световых артефактов в гостинице маловато, стол не слишком удобный. Но превозмог: начал потихоньку прикидывать будущие планы в блок-схемах и разборах законов. В плане: что для корифейства — «священная корова», и меня за это прикопают, невзирая на последствия, а что — корова не очень священная, которую можно за вымя подёргать себе не без пользы и удовольствия. И кстати, выходило, что не только в плане «подложить козлу-корифею свинью» моё будущее занятие может быть полезно. Довольно интересные расклады выходили с противоречием укладов владеющих и законов, да и на стыке «сословных законов» было немало белых пятен. В общем, выходило, что профессия в моих планах окажется в Золотом достаточно востребована, с учётом довольно близкого к правополаганию правоприменения. И не только для владеющих, даже для самого корифейства, не без некоторого веселья обнаружил я. Ну и про одарённых, просто подвешенных в силу сословного общества «хрен пойми как» — адвокат чертовски нужен. Как бы эта категория потерпевших, если всё сложится, не стала бы моей основной клиентурой.
Так прошло четыре дня, и Лидарёныш без меня жить, очевидно, мог. Но вот должность, которую он замещал — не очень, потому что на утро пятого ко мне постучался Ган, показал посыльного. Который, в свою очередь, передал мне опечатанное губернаторской печатью послание и записульку. В записульке, как понятно, был посыл видома. В общем-то, фактическая копия прошлой записки, за исключением того, что Олра, очевидно, писала её полностью сама. Строчек с жирно зачёркнутыми ругательствами записка не содержала. Так и так, доставить призыв губернатора во владения Оксов, ратники ждут завтра на рассвете.
Ожидаемо, поморщился я, но расстраиваться не стал: пять дней отдыха с учётом дороги и надвигающегося сезона дождей меня вполне устроит. Лидарёныш, с его засранством, мог и дня передышки не дать, для чего я бумажки с Аверчика и требовал, для возможного раздувания скандала.