Мамочка у Виалы была умной. Она в лавке аптекарской когда-то работала, многие знания передала рыженькой дочке, да только хвори её скосили, так, что и не подняться… Виала ухаживала за мамой, как могла.
Она не верила в смерть. Смерть – это что-то далёкое, искусственное, верно? Или… Или?
Ей просто нужно было постараться сильнее, ведь мама последний человек, кто мог спасти от беспробудного кошмара. Папочка постоянно пил с дядей.
Он не заботился о жизни матери, он шутил, мол: «испорченный товар свозят в могильник, разве ты не знала?». Губы Рыж белели от страха, но ещё больший страх рождался при виде подвала.
Когда отец был пьян, он мог ударить Виалу. Звенящая в ушах боль, чувство глухоты, накрывающее сознание пеленой… Кровавые подтёки на белой коже.
Но и это не самое худшее. Когда дядя напивался, он тащил Виалу в подвал. Его мокрые, слюнявые губы с сильным запахом отвратного спирта прижимались к щеке дрожащей девочки и шептали тёмное, липкое, мерзкое.
А пальцы пробирались под ситцевое платьице, грубо сминали кожу, гладили по волосам.
«Такая хорошенькая. Вся в мать» – любил говаривать дядя, глядя на неё блестящими глазами. Виала не хотела вспоминать о Подвале.
Это всегда было больнее всего. Дрожащие бедра, испуганный крик, надрывный детский плач… Сколько бы она ни молила – ничто не помогало. Глубокое чувство стыда пронизывало душу Рыж костяными иглами, опутывало искореженную суть.
Она держалась лишь за хрупкую жизнь матери, а когда та окончательно угасла… У Виалы не осталось слёз.
Сухие глаза широко раскрыты, пальцы мнут лекарственные (бесполезные) травы.
Рыж сбежала из дома той ночью. Побег, конечно, быстро оборвался в лапах полисменов, но они не вернули её домой, а определили в приют. Тогда она вздохнула спокойно.
Блудливые пятна заживут. Память о подвале выветрится. Виала найдет, кем заполнить пустоту, верно?
Или пустота заполнит её.
С мальчишками оказалось труднее всего. Рыж умеет льстиво улыбаться и беззаботно кокетничать. Она может быть милой и «сладкой», как клубничное варенье (с червями). Но, рано или поздно…
Истерика вспыхивает на кромке сознания и нарастает, как лавина.
– Я хороша для тебя? Скажи-скажи-скажи! – острые ногти впиваются в оголенные плечи Графа. Его поцелуи приятные. Его касания – тоже.
Но она будто снова в подвале, будто опять заперта и неистовствует, беспокойно ищет… Одобрения? Спокойствия? Уверенности?
– Не трогай меня! – голос становится жалобным. – Ты брезгуешь? Я для тебя грязная? Скажи!
Рыж сама не знает, какого ответа ждёт. Граф тогда качнул головой и твёрдо произнёс:
– Ты действительно дёрганая, с бзиками, да? Не стоит нам продолжать встречаться наедине. Мне-то, конечно, приятно, но…
«… Ты в глухом отчаянии»
Последние слова Графа звенели в её голове тревожным колокольчиком. Быть может, он и прав.
Виала в отчаянии и отчаянно хочет заткнуть пустоту «кем-то», но делает это неаккуратно, торопливо, так, словно, на самом деле… Привыкла к своему безысходному отчаянию.
Она не могла потерять Ирту. Та, кажется, последний рубеж, сдерживающий пустоту. Встала, как влитая, не пуская черноту подвала. Надолго ли?
Пустая девочка на Пустом острове… Ей, Виале, здесь самое место.
***
Командир Варгус прибывал раз в месяц и развозил по секторам провизию, одежду и кое-какие мелкие вещицы, которые заранее списком просили прислать. Всё это местные ребята с иронией называли «подачками», потому как вещички приходили второсортные, но от них не отказывались.
Ирта, понятное дело, ждала приезда Варгуса, чтобы урвать дополнительную одежду, ведь её гардероб, привезенный из приюта, был слишком скуден.
Рано утром, к их особняку подъехал фургон. Из него начали выгружать тяжёлые тюки, а подростки столпились у входа, нервно переговариваясь. Когда командир даст «добро», можно будет поделить вещи.
Ирта слышала громкий голос Варгуса, но общался он только со Старшими, да ещё и в приказном тоне. Они будто отчитывались перед ним (что, вероятно, недалеко от истины). Потом Варгус раздраженно махнул рукой и тюк с одеждой вскрыли.
Подростки тотчас побежали разбирать вещи и Ирта, наученная Виалой, бежала в первых рядах, полагаясь на свою природную ловкость.
– Ты смотри, аккуратней, – поучала её Рыж вчерашней ночью, – беги первая, вещи хватай не глядя, не будет-с там времени раздумывать.
– А если не то схвачу? – усомнилась Ирта.
– Обменяемся с кем-то, или перешьем, – пожала плечами Виала, – дело житейское. Ты, главное, набери побольше и беги обратно, а то отберут!