Его самоуверенность начинала бесить Пичугу. Будто он совсем не волнуется, будто не думает о монстрах, скрытых в тумане… Даже если назвать их «аномалией», Ирта не хотела бы вновь столкнуться… С чем-то, подобным мёртвой Мине.
– Мне не любопытно, – прошептала она и собственный голос потонул в шуме ветра.
– Хм… – Граф повернулся к ней и подошёл так близко, что Пичуга нервно вздрогнула, нахохлившись. – Но именно сегодня у нас есть шанс найти Мину.
Его слова звучали змеиным искушением. Ирта была боязливой. Она, в самом деле… Предпочла бы скрыться. Но любопытство рвало её на части.
Взрослые постоянно лгут. Никлас же казался тем, кто докопается до правды, чего бы это ни стоило.
– Ты мог бы взять кого-то более полезного для такого дела, – зашипела она, глядя ему в глаза.
Граф осклабился:
– Почему не ты? Мне нужен человек с быстрыми ногами, который печётся о своей шкуре. Ты под это описание подходишь.
Ирта была сбита с толку. Что он несёт? При чём тут её скорость?
– Мы собираемся спасаться бегством? – с сомнением уточнила она.
Граф ответил не сразу. Он посмотрел в сторону и (Ирта могла поклясться) причиной его интереса стал тот самый Колодец.
– Возможно… – медленно проронил юноша. – Возможно, придётся убегать. Я лишь думаю наперёд.
Ирта нахмурилась. Подобное нисколько не вдохновляло на свершения. Инстинкты подсказывали ей перестать слушать Графа, трусливо поджать хвост и рысцой побежать обратно, в свою комнату, зарыться головой под тонкое одеяльце, дарующее иллюзию защиты…
«Будь проклято чёртово любопытство» – мысленно простонала Ирта. Хотя, проблема была не только в этом.
Граф смотрел на неё насмешливо и цепко, даже немного глумливо, словно наперёд знал все оправдания и каждую трусливую мысль Пичуги. Знал и издевательски улыбался. Если она сейчас даст слабину, Никлас никогда более не даст ей шанса себя проявить.
И этот взгляд будет преследовать ей вечно.
– Только если быстро, – сдалась Ирта.
С её стороны очень наивно было полагать, что она может диктовать условия Графу, но, в тот момент Пичуга инстинктивно копировала повадки Виалы, оставляя за собой последнее слово.
Никлас промолчал, решительно направившись туда. Да, к Колодцу. Ирта не знала, что задумал этот парень, но могла предположить – нечто сумасбродное.
Они остановились у Колодца. Поле простиралось впереди, редкий ковыль вился под ногами. Туман окружал подростков, скрывая очертания Серого Дома.
Ирта боялась даже смотреть на Колодец. Бездонная дыра будто источала опасность… Казалось – вот-вот из неё вытянутся бледные длинные руки с обломанными ногтями, вцепятся под кожу, да утащат… Утащат на самое дно.
Граф молча передал лампу Ирте и раскрыл мешок, доставая из него веревочную лестницу. Осознание настигло Ирту слишком поздно, она едва не задохнулась от удивления:
– Ты… Ты и правда…?
… Ненормальный. Это то, что стоило сказать. Похоже, Граф решил спуститься в Колодец. Кто в здравом уме захочет сделать это ночью? Ирте было дурно от тошнотворного страха.
Никлас деловито закрепил лестницу на краю колодца и скинул вниз. Потом он посмотрел на Ирту и взял лампу, обвязывая ручку припасенной верёвкой.
– Ты… – вновь сделала Пичуга попытку заговорить.
– Опускай лампу вниз, пока я спускаюсь, – спокойно отдал распоряжения юноша, – мне будет несподручно, если одна рука занята.
Значит, Ирта останется без света здесь.
– Если произойдет что-то странное… – Граф странно улыбнулся и глаза его мрачно вспыхнули. – Скидывай лампу и спасайся бегством.
Ирте о многом хотелось его спросить. Опасения свились тугим клубком змей в груди. Но она словно потеряла голос, беспомощно позволяя юноше творить бесчинства.
Итак… Никлас начал спуск в Колодец. Пичуга покорно спускала лампу на веревке рядом с ним, стараясь делать это аккуратно, чтобы она не билась о каменные стенки колодца. Руки быстро затекли. Ночью погода на острове была особенно неприветливой, холод пробирал до костей и только сейчас напряженная до предела Ирта начала его полноценно ощущать.
У неё зубы стучали. От холода, аль от страха? Вот уж не поймешь.
Светлая макушка Графа опускалась всё ниже, вместе со спасительным светом. Ирта не могла унять дрожи, оглядываясь. Поле оставалось безмолвным, но туман… Этот туман ехидно клубился у ног, словно щупальцами обвивая лодыжки.
Ирте вновь стало дурно. Ей показалось, что где-то там, вдалеке… Слышатся далёкие голоса. Если она постарается, она точно припомнит, кому они принадлежат… Но Пичуга не хочет.
«Аномалии, помни об аномалиях» – повторяет она мысленно, стараясь сосредоточиться на безумном поступке Никласа. Должен быть предел его смелости. Она не верила, что настолько безрассудный человек может прожить так долго.