Теперь тут и Ирта. Она помнила, что Нэт обожгла её ненавидящим взглядом и потащила за собой волоком, а потом заперла здесь, в Белом Кубе. Изнутри место… Очень точно отражало название.
Белое пространство. Идеальный куб без единого окошка. Нет мебели, только ночной горшок для нужд, ну и еду приносят… Ирта находилась здесь третьи сутки, но, отчасти, даже не возражала против подобного.
По крайней мере, она могла спокойно поспать. Девушка чувствовала жуткую усталость, будто всё тело катастрофически истощено. Она пыталась не думать об увиденном лице валоха, но её память и без того услужливо размывала образы.
Только зашитый рот запомнился ей особенно чётко. Ирта пожалела, что влезла во всё это. Ей бы вести себя тихо, не любопытствовать лишний раз и не думать о плохом, тогда она бы точно… Не оказалась здесь, в полном одиночестве. Всё было бы иначе.
«Может, так лучше?» – лениво думала Ирта, – «припадочным место в изоляции».
Белый Куб внушал чувство обманчивой защищённости, но одиночество начинало давить на плечи. Если Ирта не спала – сразу же начинала думать о плохом.
Как сильно она истосковалась по чистому голубому небу, а не затянутому серыми тучами, как здесь… Пичуге не хватало луговых цветов, раскидистых яблонь и неровно покрашенных заборов (с кривым признанием в любви где-то в уголке). Ей просто хотелось вернуться на большую землю, где всё было таким привычным и нормальным.
Ещё лучше – вернуться в прошлое. В то время, пока Виктория ещё была жива. Казалось: вот Ирта закроет глаза, зажмурится покрепче и липкий морок растает, как утренний туман. Она проснётся в своей тёплой постели, маленькой девочкой, а рядом хлопочет сестра…
Но этого не происходило. Реальность оставалась жестокой.
Ирта вновь пытается заснуть, погрузившись в умиротворённую тишину Белого Куба. Время в нём течет особенно медленно. Но её чуткий сон был вскоре прерван… Потусторонним скрежетом.
Девушка начала сонно озираться, до конца не веря в происходящее. Скрежет повторился, а вместе с ним раздался резкий звук, будто кто-то ударил по железной трубе ребром ладони.
В тот момент Пичуга подскочила, как ужаленная, заметалась по комнате раненным зверем. Ей не кажется – кто-то настойчиво скребётся в дверь, будто длинными пальцами со всех сил царапает обшивку… Ужасный звук. От него волосы становились дыбом.
Ей показалось, что в Белом Кубе стало холоднее. Ирта забилась в дальний угол небольшой комнаты, беспомощно дрожа всем телом и в исступлении простонала:
– У… Уходи-ите! Пожалуйста, хватит!
Скрежет резко прервался. Больше она ничего не слышала. Но спокойный сон как рукой сняло. В Кубе теперь не безопасно. Что-то страшное прячется за дверью, рвётся к ней и, когда оно проникнет в Белый Куб… Ничто не защитит Пичугу от кошмара наяву.
Она будто заперта в клетке. С её стороны слишком наивно предполагать, что белые стены сдержат аномалии…
В тот момент Ирта испытала подобие панической атаки. Захотелось громко кричать, пытаясь ногтями выцарапать путь на свободу. Ей действительно… Действительно нельзя здесь оставаться.
Дверь натужно заскрипела. Кто-то отпирал её ключом и Ирта, обезумевшая от мгновенной радости, рванулась на свет, влетая в объятия к Графу. Она не сразу осознала, что произошло, пока не услышала его насмешливый голос:
– О? Так рада меня видеть?
С коротким шипением девушка отстранилась, понуро разглядывая парня. А он-то зачем пришёл? Поиздеваться решил?
– Гляжу: ты здесь совсем одичала, – закатил глаза юноша, после чего произнёс, – я тебя выпустить пришёл. Старшие дали добро, хоть Нэт и не особо хотела.
Последнее было сказано с особым, неприятным намёком. Но Ирте уже было всё равно. Она жутко хотела выйти за пределы Белого Куба.
Граф молча повёл её из незнакомого флигеля. Несмотря на внешнее спокойствие, Граф выглядел до странности озабоченным, словно на его плечи враз навалилась куча проблем.
– Виала весь мозг мне вынесла из-за твоего заключения, – суховато проронил он, пронзая Ирту недовольным взглядом. Она благоразумно промолчала, не желая провоцировать его лишний раз.
Руки девушки немного подрагивали, в память о пережитом ужасе.
– Как… Как там Барбара? – неожиданно для самой себя, спросила Ирта. Наверное, она просто чувствовала некое сходство с буйной блондинкой. Обе девушки завязли в плотном мороке аномалий, сводящих с ума. Не то чтобы Ирта гордилась этим…
– Барби-то? – Никлас удивлённо покосился на Пичугу. – Она начала успокаиваться. Оно и к лучшему. Тебе тоже не помешает доза успокоения.