– Хей, друг. Голова не болит? – издевательски потянул Граф, выступая вперёд. – Давай-ка поговорим с тобой… О Сером Доме.
Глава 17
Холодные капли воды стекали по лицу Бенедикта. Он, конечно, попытался высвободить руки первым делом, да только ребята постарались на славу. Тогда Старший озлобленно осмотрел всех собравшихся и вдруг запрокинул голову кверху, будто бы в припадке.
– Ха… Ха-ха-ха! Ну, Граф, экий ты паршивец… Так и знал, что от тебя куча проблем будет… – засмеялся Бенедикт. – С чего бы мне вам что-то говорить, а?
Никлас молча взял двустволку. Дуло показательно уперлось в лоб Бенедикта, с лица которого мигом сползла вся бравада.
– Один выстрел – и я снесу тебе полбашки, – холодно процедил сквозь зубы Граф, – ежели тебе нечего нам рассказать – невелика потеря. Значит, ты бесполезен.
– Брешешь, – Бенедикт нервно облизнул губы, – эй, у-убить кого-то не так и просто, ясно?
– Ну, тебе-то это лучше всех известно, – ухмыльнулся Никлас, – так что же, считаешь: я не выстрелю?
В мутных глазах Графа плескалась ледяная решимость. Ирта, наблюдавшая за происходящим, и сама не знала: блефует ли этот парень, или действительно решил проломить чью-то голову?
– Трупы из Колодца, Бенедикт… Твоих рук дело?
Допрос начался. Дуло всё ещё смотрело на лоб Старшего, который фальшиво улыбнулся, оглядывая остальных, словно ища поддержки. Однако, никто бы не посмел помешать Графу. Особенно сейчас.
– Ум-м… Ладно-ладно, не горячись! – переполошился Бенедикт. – Ну, трупы, это… Это несчастный случай, понимаешь?
– Врёшь, – сразу же отбрил Аспид.
– Я не святой, но кто из нас не без греха?! – вдруг рявкнул Старший. – Ты, что же, думаешь Нэт лучше меня? Да эта чокнутая сука лично в озере стольких утопила! Во имя господ валохов «невежды» должны сдохнуть… Фанатичка гребанная…
Послышался испуганный вздох Виалы. Она схватила за руку Ирту, будто ища поддержки. Пичуга хранила молчание. Топить непочтительных в Сером Озере? Ей вспомнился ненавидящий взгляд Нэт, после того, как Ирта посмела поднять вуаль валоха. Она не знала, говорит ли Бенедикт правду, но… Похоже, Старшие действительно являлись безумцами. Серый Дом давно пожрал их с потрохами.
– Мне плевать на чужие грехи, – ровно ответил Никлас, – лучше расскажи о своих, Бенедикт. Говори обо всём, что знаешь и тогда… Может быть, мы оставим тебя в живых.
Беснующаяся злоба вспыхнула в глазах Старшего. Он сдержал агрессивные эмоции и недовольно процедил сквозь зубы:
– Да что я могу знать?
– Куда отправляют работников Серого Дома после окончания срока службы? – Фрэнсис выступил вперёд, прямо глядя на Бенедикта. – И кто такие валохи?
Старший поджал губы. В его глазах вновь вспыхнуло что-то лихорадочно безумное, но ещё и трусливое… Словно он готов был цепляться даже за самое жалкое существование.
– Ага, вот оно что, боитесь, значит… – глазки Бенедикта забегали. – Ну, хе-хе, вы все получите желанную… А-а-а!
Кулак Никласа врезался в его скулу. Ирта отвернулась, потому как не любила смотреть на драки.
– Сучёныш! – рявкнул Бенедикт.
– Мы здесь собрались не в игры играть, – усмехнулся Граф недобро, – либо говори, либо будет хуже.
– К… К пропащим вам отправят, ясно! Девах покрасивше – в дом терпимости, а остальные к пропащим безъязыким…
«Этого следовало ожидать…» – печально подумала Ирта.
Ребята в толпе, конечно, были шокированы, а она вот не удивилась совсем. «Пропащие» – это сословие преступников, которые всю жизнь свою живут в принудительном рабстве. Их преступления недостаточно серьезны, чтобы казнить, но, всё же…
Пропащие должны искупить вину перед Единым, так говорит Писание. Потому они влачат жалкий образ жизни. Их приписывают к храмам и монастырям (словно утварь), где пропащие вынуждены выполнять черновую работу, не имея возможности противиться. Некоторым пропащим удаляли языки, чтобы они были более послушными.
У всех на телах выжигали клеймо на случай побега. Вне всякого сомнения, пропащие – худшая участь из всех возможных. Про дома терпимости Ирте и вовсе думать не хотелось.
Блудилища… Горький привкус во рту напомнил о судьбе сестры. Пичуга до боли прикусила кончик языка, лишь бы успокоиться.
– Он врёт… – испуганно бормочет Виала. – Он врёт ведь, правда?
Ирта промолчала, чтобы не расстраивать её сильнее.
– За что? – в звенящей тишине раздался выдержанный голос Никласа. – Каковы причины?
– А кому вы нужны? – Бенедикт нервно облизал губы. – В-взять с вас нечего, а всякие слухи точно распускать начнёте… Легче сразу языки долой.