Я не рассказываю Джону о том, что сейчас за месяц зарабатываю больше, чем раньше за год. Что вовремя начала учить китайский и благодаря этому теперь борюсь за место в числе пятидесяти лучших брокеров Нью-Йорка.
Джон пожимает плечами:
– Пожалуй, ты не так уж и круто сменила курс. Ты ведь по-прежнему работаешь с людьми, находишь семьям подходящие дома.
Если честно, я уже давно не разъезжаю по городу вместе с очаровательными молодыми парами, подыскивающими себе гнездышко. Сначала я киваю, потом признаюсь:
– Вообще-то, я работаю с иностранными инвесторами. Прежде всего с азиатскими. Агент покупателя прилетает на сутки, иногда на двое. За это время я показываю ему пять-шесть объектов, отвечающих требованиям клиента. Похоже на блиц-свидание, только с недвижимостью.
– Скорее на свидание вслепую, – хмурится Джон. – Как твои близняшки?
У моих дочерей разница в возрасте – пять месяцев, но все считают их близнецами. Я не поправляю.
– Перешли на второй курс. Сейчас, – я смотрю на часы, – должны быть уже в своих кампусах. Кристен учится в Пенсильванском университете. Она у меня заводная, с ней держи ухо востро. Любит повеселиться, бунтарка, умница. А Энни тихоня. Увлекается поэзией и музыкой. Мечтательная. Верит, что нет ничего невозможного. Не верит только, что я когда-нибудь перестану надрываться на работе, – я неловко усмехаюсь, пытаясь замаскировать внезапно нахлынувшую грусть. – Энни выбрала Хаверфордский колледж, то есть они с сестрой обе в Филадельфии.
– Прекрасно. Слушай, а ты уже что-нибудь ела?
Указываю на миску с маленькими солеными крендельками:
– Только вот это.
Джон наклоняется ко мне, и его лицо озаряет мальчишеский задор:
– Тогда давай-ка сядем за столик, и я угощу тебя обедом.
Опять заглядываю в телефон: девочки до сих пор не отписались. А ведь я освободила для них всю вторую половину дня.
– Почему бы и нет? – отвечаю я, чувствуя, как во мне просыпается своеобразное озорство.
– Отлично! – Джон машет бармену, чтобы подал чек. – То-то Боб Бойд обалдеет, когда я скажу ему, что тебя встретил! Он ведь страшно сох по тебе, как, впрочем, и мы все. Всегда тебя вспоминаю, если вижу по телевизору Сандру Буллок.
Мое лицо вспыхивает. Мне раньше многие говорили, что я похожа на Сандру Буллок: темные волосы, широкая улыбка. Но это было так давно…
– Ты выглядишь еще лучше, чем раньше.
– Да ладно! – отмахиваюсь я, что не мешает мне впервые за несколько лет почувствовать себя сексуальной, настроенной на флирт и самую малость пьяной.
Джон помогает мне слезть с высокого стула. Я беру сумочку и вдруг (не знаю, что мной руководит: инстинкт, наверное) задерживаю взгляд на экране над баром. На Си-эн-эн идет экстренный выпуск новостей. Два часа назад в Пенсильвании поезд сошел с рельсов. Мгновенно протрезвев, я хватаюсь за горло и так застываю. Внутри все мертвеет.
– Мои дочки… Они ехали на том поезде.
Глава 4. Энни
Энни на кухне. Поворачивается туда-сюда на крутящемся кожаном табурете. Перед ней на столешнице ноутбук и чипсы. Она запускает руку в пакет, не отрывая взгляда от письма, которое только что написала. Все ее чувства приняли форму стройных предложений, сложившихся в абзацы. Тщательно расставлены знаки препинания. При помощи клавиатуры ей легче изъясняться, чем при помощи голоса. «Уф!» – тихонько фыркает она. Надо же было так случиться, что именно за письменное высказывание ее и отстранили от учебы!
Перечитав двухстраничный текст еще раз, Энни исправляет «если я вернусь в Хаверфорд» на «когда я вернусь в Хаверфорд» и распечатывает письмо. Ну вот. Сегодня она не ляжет спать, пока мама не вернется с работы, как бы поздно это ни было. Дождется ее и вручит свое творение. Главное, держать рот на замке, пока новость не будет переварена.
От волнения у Энни урчит в животе. Она роняет голову на руки. Мама будет вне себя! Но Энни ко всему подготовилась, насколько могла. Она расскажет матери свой план: год работы в «Старбаксе» или в «Стрэнде», а потом возвращение в Хаверфорд (ей сказали, что осенью она сможет восстановиться).
Телефон звонит. Черт! Опять мама. Звонок не эсэмэска, придется отвечать. Как Энни быть? Соврать, что она в кампусе? Или включить голосовую почту? Нет, это трусливо. В мамином духе.
– Привет, мам.
– Дорогая моя! Ох… Отлегло…
Судя по голосу, мама чем-то очень напугана.
– Отлегло?
– Да, милая. Слава богу, ты в порядке. Ты… и Кристен. А я уж подумала… – У нее перехватило дыхание. – Твоя сестра не берет трубку. Я представила себе худшее и…
– Успокойся. У Крисси телефон разрядился. А ты где?