— Не скальте зубы! — зашипел на него Фремденгут. — Берите лопату и копайте вот здесь. Да не так, не так! Поосторожней! Боже, как вы бездарны!
Они раскопали две ямы, расположенные шагах в пятнадцати одна от другой, извлекли из первой довольно тяжелый ящик, обитый свинцовым листом, из второй — такой же в точности ящик и еще один полегче, в плотной картонной упаковке.
Фремденгут взял один свинцовый ящик и заступ, остальные два ящика пришлось тащить на себе Кумахеру.
У майора было при этом такое ожесточенное лицо, что фельдфебель решил, как бы ему ни пришлось тяжело, не отставать ни на шаг. Но, к удивлению Кумахера, ему в том же в высшей степени раздраженном тоне было приказано строго соблюдать дистанцию не менее десяти шагов.
И вот они наконец на вершине горы, в Священной воронке. Они увидели просторную площадку, с трех сторон огражденную покатым естественным амфитеатром, которая вот уже триста с лишним лет служила жителям острова Разочарования местом их ежегодных театральных празднеств. С четвертой стороны стенка этой сравнительно неглубокой, поросшей высокой травой воронки отсутствовала, открывая прямо над ущельем брешь шириной примерно в полкилометра. Мы обращаем внимание читателя на эту подробность потому, что именно через эту брешь вскоре скатилась вниз по ущелью, служившему долиной речки, черная туча раскаленного газа и пепла.
Что именно проделал Фремденгут с обоими тяжелыми ящиками и третьим — легким, перед тем как опустить их в спешно вырытую неглубокую яму, мы не беремся рассказывать. Отметим только, что внутри легкого ящика, по-видимому, находилось нечто вроде часового механизма. Останься фельдфебель Кумахер жив, он подтвердил бы, что, когда они бегом кинулись в обратный путь вниз по тропинке, явственно слышно было громкое тиканье часов.
Нет, ни Кумахер, ни его майор не слышали, как тикал часовой механизм, и тем более им было не до легчайшего шороха, который следовал за ним по пятам, пока они выкапывали ящики из тайника, волокли их на Священную воронку, а потом снова закапывали…
Спустя примерно четверть часа после того, как оба эсэсовца, потные и усталые, торопливо двинулись в обратный путь, на северной окраине Нового Вифлеема показался бегущий со всех ног юный Боб Смит, а за ним, шагах в двадцати — тридцати, его напарник по дозору. Они промелькнули мимо хижин, в которых местные воины озабоченно готовили оружие к бою на случай, если переговоры с обитателями Священной пещеры не приведут к положительным результатам, мимо черноусого кочегара, который готовил Егорычеву из ряда вон выходящий сюрприз: обучал Гамлета Брауна, веселого дядю юного Боба — Джекоба и еще двух жителей Нового Вифлеема стрельбе из автомата; мимо стариков и старух, молча обряжавших в последний путь обе жертвы «карательной» экспедиции барона Фремденгута. Они промчались мимо хижины, в которой появился на свет и проживал по сей день быстроногий Боб Смит.
Мать окликнула его: он с утра ничего не ел.
— Потом, потом! — крикнул он, не сбавляя ходу. — Мы спешим к желтобородому!..
Мальчики смаху преодолели довольно крутой подъем и, вспотевшие, задыхающиеся и счастливые, ввалились в пещеру, где теперь проживали Егорычев и Смит. Они часто дышали, раскрыв рты, в которых блестели ровные ряды белоснежных зубов. Шутка сказать, всю дорогу от воронки до деревни они бежали без единой передышки! Они не сразу смогли заговорить, так они запыхались!
Сразу вслед за ними вбежали кочегар и его ученики, понимавшие, что ребята принесли какое-то чрезвычайно важное известие.
— Ну что, новости? — спросил Егорычев.
— Угум… — промычал в ответ юный Смит, стараясь овладеть своим дыханием.
Его приятель оробел. Он не мог решиться запросто беседовать с самим желтобородым и отстранился от разговора.
— Они… Они… Эти прежние белые в черных одеждах…
Он остановился, чтобы перевести дыхание.
— Отдышись, Бобби, — сказал ему Егорычев, — хорошенько отдышись.
— Там!.. Они там… — Боб указал в сторону Священной воронки. — Они… Мы видели их обоих… я и Джеф, — он был справедлив и не хотел присваивать себе одному честь этого открытия. — Они взбежали на самую гору… Они принесли с собой три вот таких… как это называется?..
Боб ткнул пальцем в стоящий поблизости ящик.
— Три ящика? — возбужденно подсказал Егорычев и обменялся многозначительным взглядом с Сэмюэлем Смитом.
— Угум, три ящика… И с ними ещё была одетая лопата… Они раздели ее и закопали все три ящика… Нет, они еще их закапывают, а мы…