- А куда собственно делся наш недавний ухажер? Мы здесь уже не один день, а он даже не соизволил осведомиться о нашем здоровье. Что у него короткая память?
Дик явно смутился. Но тут же бросился защищать товарища:
- Он же не ранен, как я! Это дело начальства, он же выполняет приказы. А теперь он высоко, - лейтенант неопределенно провел рукой над головой. - А от туда, иногда, не спускаются неделями.
Тесс надула губы:
- Басня маловразумительная, но бог с ним. Я рада, что ты не похож на него, - закончила она примирительно.
За исключением этого эпизода, да новых попыток Тесс заигрывать с Диком, который равнодушно сносил все ее поползновения, к тому же беспощадно пресекаемые сестрой, поездка оказалась увлекательной.
Дорога почти все время шла вдоль крутого берегового обрыва, только изредка ныряя в тоннели, ведшие к остаткам крепостных бастионов. Из кабины локомотива открывался прекрасный вид на море. Отвесные береговые обрывы не были так безжизненны, как плоскогорная часть острова. Даже в конце июля в глубоких расщелинах сохранялась зеленая растительность, удивлявшая своим разнообразием, а на северных обрывах, где лучше сохранялась влага, росли не только сосны, но даже дубовые и кедровые деревца.
Только высота и крутизна берега не позволяла спуститься к чистейшим пляжам, окружавшего остров мелководья, а замысловатые заводи и бухточки, да, как и все окрестности острова, явно кишели морской живностью - раздолье для любителей морской охоты. От Дика тут же потребовали заверения, что он в ближайшее время организует морскую экскурсию.
С высоты береговых обрывов было видно, что местами отвесные скалы образовывали террасы и небольшие площадки, сохранившие зелень и девственную красоту из-за своей труднодоступности. Дик показал, что на некоторые из них можно попасть даже без специального снаряжения.
К одной из таких площадок было возможно добраться по довольно отлогой скальной трещине, заросшей вереском, который уже начинал зацветать. К другой, оказалось возможным пройти через мрачный тоннель, ведший от железной дороги в артиллерийский каземат бывшей крепости. Каземат практически не был разрушен, был довольно чист и светел, благодаря широкой амбразуре, глядевшей в море. Напротив амбразуры ржавело огромное орудие с вырванным замком, а сама амбразура оказалась удобным выходом на довольно обширную площадку, густо заросшую кустарниками и молодыми соснами.
Площадка, находившаяся довольно близко от госпиталя, в ближайшие дни стала для девушек убежищем, где они имели возможность скрываться от досужих глаз, тем более, что крутой скальный выступ полностью скрывал ее от обзора сверху. Живописная полянка, среди зарослей можжевельника и алычи, с прекрасным видом на море, превратилась в солярий, тайну которого доверили только Дику. Ну, а сейчас юноша, как добросовестный экскурсовод провез подруг вдоль всего плато, показывая все, что можно было отнести к достопримечательностям острова.
Поездка окончилась у остатков грандиозных подъемных механизмов, построенных немцами и в свое время обеспечивавших транспортировку грузов из гавани на плоскогорье. Их роль пока выполняла канатная дорога построенная англичанами, но явно не способная заменить разрушенное. Девушкам с трудом верилось, что этот клубок покореженного, ржавого железа может быть приведен в порядок, оживет, но Дик уверял, что к концу года краны заработают.
С площадки одной из консолей мостового крана, далеко вынесенной от скального обрыва в сторону причалов порта, открывался головокружительный вид не только на порт, гавань, но и на море, омывавшее всю южную часть острова.
День опять был жаркий и безветренный. Серовато-лиловое марево поднималось над морем. Полинявшими от жары казались не только скалы острова, но и небо. Только вода сохранила свежесть красок, от ярко синего на глубинах, до малахитового и бирюзового на мелководье. Сине-зеленые тона моря оживлялись белыми барашками бурунов прихотливо закипавших около хищного оскала многочисленных рифов, особенно у восточной оконечности острова, увенчанной конусом вулкана. Собственно почти непрерывная цепь рифов и крошечных скальных островков, окружала весь остров на расстояниях вполне сопоставимых с размерами самого острова. С высоты зубцы рифов казались остатками искусственной ограды, когда-то отделившей островное мелководье от глубин моря. Рифы близко подходили к острову только в районе горного конуса и соответственно гавани, но и глубины здесь были не сравнено большими, чем в других местах. Очевидно, это и послужило главным аргументом для строителей порта, хотя высота скального обрыва основного плато острова здесь была максимальной, не менее четырехсот футов.
Дик рассказал, что остров, древний вулкан, когда-то был значительно больше. И опустился несколько тысяч лет назад, то ли в результате геологического катаклизма, то ли из-за подъема воды в море. О размерах его, воочию, можно судить, глядя на цепь рифов. Сразу за ними море обрывается на глубины превышающие сотни футов.
Порт - скопище обшарпанных, наскоро восстановленных пакгаузов, прилепившихся к скале, и порядочного количества не разобранных развалин, интереса не вызывал. Удивило только множество, поднятых со дна гавани погибших судов, вытащенных в уже восстановленный док и на близлежащие отмели, да сообщение Дика о том, что еще больше их лежит в более глубоких местах. Лейтенант посетовал на то, что пока не удастся полностью очистить акваторию порта большим кораблям подходить к острову рискованно.
Настоящий интерес девушек вызывали бирюзовые лагуны и золотистые пляжи, организовать знакомство с которыми, молодой человек обещал уже не раз. Экскурсию завершили небольшим пикником, вернувшись на приглянувшуюся скальную площадку, под охрану ржавого орудия.
В госпиталь возвратились уже при свете звезд.
Катастрофа разразилась на четвертый день их пребывания на острове. Собственно с утра, когда первой обнаружила зловещие симптомы Тесса. Она не стала беспокоить подруг, но сразу обратилась к врачам, которые заверили, что хотя случившееся неприятно, но поддается быстрому и эффективному лечению. В общем Тесса надеялась, что эта неприятность минует остальных.
Речел лишь с некоторым удивлением заметила, что Тесс необычно задумчива и когда, как всегда после обеда, появился Дик, в этот раз оставила его в покое.
Остаток дня он предложил посвятить экскурсии на гору. Джип помог подняться по довольно хорошей горной дороге примерно до половины высоты горы, где машину оставили на относительно просторной боковой площадке. Дальше путникам пришлось подниматься пешком, сначала по той же дороге до шлагбаума, охраняемого традиционно суровыми часовыми, а затем по крутой тропинке в скалах до обширной террасы.
Шлагбаум перегородил доступ к глубокой пропасти, в которую обрывалась дорога. Дик объяснил, что дорогу взорвали еще защитники острова во время войны, чтобы преградить доступ к вершине. Теперь же, для проезда через провал использовалась странная конструкция из металлических настилов и паутины тросов. В этот день она была притянута на блоках к почти вертикальной скальной стене над обрывом, на манер разводного моста средневекового замка, и доступа на вершину не было.
Часовые, невысокие азиаты с уже привычно непроницаемыми лицами отдали честь лейтенанту, но открывать шлагбаум явно не собирались.
Речел, как впрочем, и остальные, убедилась, что вершина горы для них закрыта, хотя им и показали как будто все основные сооружения базы. Любопытство взяло верх, и она задала естественный вопрос:
- Надеюсь, мы можем спросить, что находится на горе?
Впервые она обратила внимание на странную усмешку, мимолетно проскользнувшую по губам Дика. Дальнейшие события дня надолго стерли у Речел память о ней, но со временем у нее появится повод ее вспомнить.