Дуглас был безжалостен к своим солдатам в полевом учебном лагере. То, что многие даже видевшие войну еще не понимали, он уже испытал на себе и был уверен, что очень скоро их жизни, в немалой степени будут, зависеть от того чему он их научит сейчас. Наравне со своими бойцами он выполнял все, что требовал от них и сам учился вместе с ними. Пример командира много значил и когда в феврале их десантировали в тылу отступающих итальянцев, с ним был отряд бойцов-единомышленников, понимавших друг друга с полуслова и неплохо владеющих своим ремеслом.
Они вернулись, выполнив приказ и потеряв только двоих. Дуг привел назад сообщество закаленных воинов, солдат-друзей, крепко преданных своему командиру. С этого времени друзья уходили от него, только теряя жизнь. И чем выше поднимался он по ступеням фронтовой карьеры военного, тем больше верных друзей, часто обязанных ему жизнью, появлялось на свете. Друзья говорили на разных языках, жили в разных странах, молились разным богам, но были едины в дружбе с человеком по имени Дуглас Макдедли.
Пути войны неисповедимы. На помощь разбитым итальянцам в Ливии появился германский корпус Роммеля, и в апреле англичан отбросили опять в Египет. Но в том году с солдатами «Лиса пустыни» ему повстречаться не пришлось - в начале апреля взвод Дуга передали в распоряжение командования британского экспедиционного корпуса в Греции.
Германские войска вместе с итальянцами и венграми перемалывали остатки югославской и греческой армий. Англичане уже не могли спасти положение, вопрос эвакуации становился актуальным, и опять их бессовестно предали лощеные аристократы из штаба корпуса. Ими заткнули самый опасный участок. Они прикрывали эвакуацию штаба, а когда приказ был выполнен о бойцах Дуга никто и не вспомнил. Дуг и остатки его взвода избежали смерти или плена только благодаря грекам. В начале мая отчаянный шкипер вывез их на еще свободный Крит.
Что бы воскресшие из мертвых не были живым укором, им повесили на грудь очередные награды и отправили на отдых и переформирование в метрополию. В общем, за это Дуг мог благодарить судьбу, через три недели Критская эпопея окончилась для англичан еще большим поражением, чем Балканская.
Это время позволило Дугласу, воочию, познакомиться с повседневной жизнью осажденного острова. Он увидел жизнь рядовых англичан, выносивших на себе все тяготы этой войны. Патриотизм и упорство народа вызывали уважение и желание этому народу помочь в великом противостоянии с беспощадным врагом. Однако офицерское звание, а главное приставка Сэр дали ему возможность теснее сойтись с теми, кто этой страной правил.
Сэра Дугласа ввели в дома старой английской элиты, и он сам смог увидеть нравы этого узкого слоя правящего огромной империей. Приобретенное умение надевать маски оказалось очень кстати. Это стало для него главным искусством позволявшим сохранить добрые отношения с этими людьми и в дальнейшем. Впрочем, маски в этом обществе носили все. Разница была только в том, насколько эта маска непроницаема. Неприязнь к тем, кто отнял родину у его деда, усилилась, но мысли Дугласа тогда были заняты другим.
Дуглас получил под свое командование роту, куда все его бойцы влились младшими командирами. Два месяца он и его друзья делали из новобранцев будущих коммандос, так же безжалостно и целеустремленно, как в начале года Дуг учил свой взвод. Ждали очередного задания, но в этот раз повезло. В августе его роту, в спешном порядке погрузили в самолеты, и уже через два дня вместо серых улиц Портленда под солдатскими башмаками пылили площади Тегерана. Боевое задание внешне показалось очень мирным и дало возможность впервые увидеть русских большевиков, о которых он был наслышан еще от друзей деда, бежавших из России после революции.
Большевики по иронии судьбы, похоже, неожиданно для себя, стали союзниками Англии. В конце июня Германия напала на своего приспешника по разделу Европы, большевистскую Россию. Русские казались застегнутыми на все пуговицы, как их мундиры. Всячески избегали любых контактов с англичанами и мало походили на друзей. Дугу пришлось разбираться с распространителями откровенно антибританских листовок, которые, несомненно, работали по прямому распоряжению большевиков. Листовки удалось собрать и уничтожить. Распространители оказались в тюрьме, а русским пришлось извиняться. Извинения были довольно неуклюжи и лишний раз показали Дугу, что в этой войне рассчитывать на по-настоящему искренних союзников не приходиться.
В Тегеране его подразделение в основном использовалось для охраны специальных объектов и проведения операций против особенно густой здесь сети германской агентуры. Непосредственным командиром Дуга в это время оказался не молодой морской офицер, который постоянно ходил в штатском и был похож на сухого педанта из министерства иностранных дел. Только случайная встреча, когда Дуглас был начальником наружной охраны приема в Английском посольстве, обнаружила, что количество орденов на мундире коммандера королевских военно-морских сил говорит о его обширном послужном списке. В тот момент Дуг даже и не думал о том, что через несколько лет он и сам будет носить такой же мундир и орденов на нем будет не меньше.
В общем, месяцы, проведенные тогда в Иране, были для него и его людей очень полезны. Они дали возможность в спокойной обстановке подготовить роту не только к разведывательно-диверсионным операциям, но и получить некоторый опыт связанный с работой контрразведки.
В зону боевых действий роту направили только в конце года. В начале декабря коммандос начали срочно перебрасывать в Малайю, где японцы приступили к операции по захвату главной Военно-морской базы Англии в Юго-Восточной Азии - Сингапура. В Сингапур они не попали. Англичанами командовали бездари, и трагедия произошла так быстро, что их подразделение не успело перебазироваться с промежуточной базы в Бирме.
Передышка позволила подготовить людей к операциям в джунглях. Японцы начали активные военные действия в Бирме только в конце января 1942 года. Четыре месяца зеленого кошмара бирманских джунглей стоили дорогого. Воевать приходилось не только с регулярными японскими войсками - большей проблемой были бирманские партизаны, помогавшие японцам. Вот когда Дуглас не раз с благодарностью вспоминал суховатого контрразведчика из Тегерана. Когда рота грузилась на корабль, чтобы отплыть в Калькутту, от нее осталось меньше половины. Сам Дуглас был легко ранен. Мог получить отпуск на лечение, но своих солдат не оставил. Все годы войны тяжелые раны щадили его, и он покидал своих коммандос лишь на короткий срок и только по приказу командования.
Весь июнь прошел в казармах недалеко от Карачи. Люди отдыхали. Пригодился иранский опыт, знание мусульманских обычаев, помогали в формировании армейских частей из мастного населения. Приказ, решивший судьбу его коммандос, пришел в начале июля. Дуг получил повышение в звании и был назначен командиром разведывательно-диверсионного батальона, костяком для которого должны были послужить остатки его роты. Для переформирования их перебрасывали в Египет.
Остаток лета и начало осени занимались обучением новобранцев, а с начала октября уже кружили по тылам экспедиционного корпуса «Лиса пустыни». Фактически их рейд был началом Эль-Аламейнской операции. Очередную награду он получил из рук Бернарда Монтгомери, который с того времени и до конца войны следил за судьбой "Горца", а кличка, среди английских коммандос стала легендой.