Только теперь Дуглас окончательно убедился, что ни Гермеса, ни его подручных в салоне не было. Яхту захватили пираты, но совсем не те, которых он ожидал увидеть. Только позднее стало ясно, что Гермес со своей командной стал жертвой конкурирующей банды, и теперь приходилось иметь дело, с мерзавцами не связанными с ними ни какими обязательствами. Можно было надеяться, что до рассвета мужчинам ничего серьезного не грозит, но то, что предстояло пережить женщинам в ближайшие часы, шевельнуло чувство жалости даже у него. Однако пока его больше интересовало состояние лейтенанта.
Заняться Диком он смог только, когда их затолкали в носовой трюм к остальным членам команды. Попавшие в беду люди встретили новых узников с тревогой и надеждой. Руки ему развязали и, хотя в трюме была кромешная темнота, он на ощупь добрался до слабо стонущего товарища, разбитую голову которого перевязывал кто-то из команды. Разговор с капитаном подтвердил, что убитых на борту пока нет, но тяжело ранен Морис и прострелена нога у матроса. С Диком серьезно раненых было трое, остальные отделались более легкими травмами от побоев. В трюме не было Георга и Инго. Да донесшийся с палубы, отчаянный женский вопль, напомнил, что к утру число пострадавших неминуемо увеличится.
Понимая, что до утра новостей не предвидится и, ценя, по старой привычке каждую минуту отдыха, Дуглас устроился у переборки и уснул. Как он и предполагал, разбудила его сирена всплывшей субмарины. Паника на палубе. Бегство пиратов. Захлебывающийся лай автоматических пушек и гул дальнего взрыва, прервавшего земные пути пиратской шайки - были отчетливо слышны. Пленники, среди которых было достаточно бывалых людей, точно оценивали ситуацию и с нетерпением ждали той минуты, когда в распахнутом проеме трюмного люка появились встревоженные лица английских подводников.
После мрака трюма, утреннее солнце казалось освобожденным нестерпимо ярким. Тренированные глаза быстро привыкли, и Дуг отыскал знакомые лица, но «летчики» не должны были знать моряков. Право рассыпаться в выражениях благодарности он оставил капитану яхты и подал голос только, когда Иоганн, как командир английского военного судна поинтересовался судьбой английских летчиков находившихся на борту яхты.
- Господа. Я и мой товарищ, как и команда яхты, благодарим вас за своевременную помощь. На борту судна раненые, в том числе и лейтенант Ричард Лесли. Им всем необходима срочная медицинская помощь. Прошу вас дать мне возможность связаться с нашей авиабазой. Летающая лодка могла бы быть здесь через несколько часов, и раненые оказались бы в госпитале уже к обеду.
Иоганн понимающе кивнул:
- Да сэр. Вы правы. С сожалением должен вам сообщить, что пострадавших больше. При смерти пожилой грек. Наш фельдшер говорит, что у него инфаркт. И в тяжелом состоянии три молодых женщины. Их зверски изнасиловали.
- Тем более. Прошу срочно доставить меня на борт подводной лодки.
Последующие дни показали, что, несмотря на провал договора с шайкой Гермеса, дело имело вполне удовлетворительный результат, и пока надувная шлюпка, влекомая мощным двигателем, приближалась к знакомым очертаниям субмарины, Дуг взвешивал, насколько чисто была проведена операция:
- Яхта полностью обездвижена и без посторонней помощи двигаться не сможет. Пираты вместе со своим катером отправлены на дно. По-видимому, там же оказалась и банда Гермеса. Это было не малым плюсом, потому, что так поступить с Гермесом и его командой он не планировал.
Дуглас рассчитывал, что хороший выкуп за яхту и всех пленников навсегда заткнет рты Гермесу и его головорезам, но этот вопрос без него решили конкуренты шкипера, вполне заслуженно отправленные в преисподнею. Между прочим, вместе с пиратами на дно ушел и предатель-негр, любовник Элизабет.
Даже учиненное над женщинами насилие, которого никто не планировал, усиливало эффект операции. Теодоракис с обширным инфарктом, раненые моряки и изнасилованные женщины к обеду будут в госпитале на островной базе.
У капитана нет оснований отказываться от помощи англичан. Радиостанция на яхте не работает, а единственный специалист будет в госпитале вместе с хозяином судна и его родственницами. Судовая машина требует ремонта. Рулевое управление выведено из строя.
Предложение командира субмарины взять яхту на буксир и отбуксировать на базу для ремонта, будет логично и не у кого не вызовет подозрений.
И так. Как только Георг и женщины окажутся на борту «Маринера». Начальную часть операции можно будет считать завершенной. Яхта и ее команда в любом случае ни куда не денется. Вооруженные подводники будут находиться на ней все время, пока ее не приведут в гавань.
Дуглас позволил себе расслабиться только, когда сталь подводной лодки скрыла его от посторонних глаз. Судовой фельдшер хотел заняться его ссадинами и синяками, но он пренебрег такими мелочами:
- Потом… - его больше интересовали подробности операции, о которых Вайс начал докладывать сразу, как только он спустился в центральный пост.
Доклад подтвердил, что кроме исчезновения банды Гермеса и изнасилованных женщин, ни каких существенных отклонений от первоначального плана не было:
- С пиратами, в том числе и с предателем-помощником Теодоракиса, было покончено во время попытки бегства с места преступления.
- Теодоракиса нашли в бессознательном состоянии, и судовой медик действует по инструкции, предусмотренной для такого случая.
- Кроме лейтенанта Лесли, ранены: судовой радист, и матрос - оба серьезно, но жизнь их вне опасности. Изнасилованные женщины в тяжелом состоянии - всем сделаны инъекции успокоительного.
- «Маринер» уже в воздухе. Будет здесь через полтора часа.
У Дуга был повод удовлетворенно кивнуть офицеру. Все шло, как было задумано и до приводнения амфибии можно было заняться своими ссадинами.
- Капитан благодарю вас. Если вас не затруднит. Фельдшера. Умыться. Чистую форму и кофе покрепче.
О Дике он не заботился. Медики сделали для него все, что было нужно, а в остальном он был волен в своих действиях до прибытия самолета. Дуг не сомневался, что мальчишка несет вахту около своей возлюбленной, а следовательно около женщин и он сделает все, чтобы такая возможность была ему предоставлена в течение ближайшей недели на острове.
На яхте Дуг больше не показывался и на борт самолета поднялся только тогда, когда все пострадавшие были уже там. Какие-либо контакты с участниками последних событий в его планы не входили, по крайней мере, в ближайшие дни. Дику было приказано опекать женщин, и как пострадавший он получил отпуск «на лечение» на семь дней.
Дуглас поймал себя на том, что уже с привычным нетерпением ждет появления знакомых очертаний острова на глубокой синеве моря. Десять лет назад, также с борта самолета, он увидел его впервые, и с тех пор эта земля странным образом переплелась с его судьбой. Теперь он полный и безраздельный хозяин этих скал и плоскогорий, безжалостно палимых южным солнцем. Этих отмелей и рифов, делающих остров таким опасным для моряков, и таким желанным для ищущих уединения и покоя. Этого древнего вулкана, единственным украшением которого был зеленый оазис в неглубокой чаше кратера.
Полгода работы не прошли даром. Еще недавно безжизненный, искромсанный войной, клочок суши жил, залечивал раны и Дуг не сомневался, что потребуется, не слишком много времени, что бы сделать это место привлекательным даже для праздных бездельников. Единственным местом, куда заведомо был заказан вход всем посторонним, был его сад. Скалистый край кратера непреступной стеной окружал довольно обширный зеленый оазис. Лишь древние кипарисы возвышались над его почти отвесными обрывами.
Его сад сохранил очарование, одичавших на свободе садовых растений, естественно слившихся с дикими хозяевами этих мест. И тонкий художник, не нарушая естественного ландшафта, только внес в него те незначительные изменения, которые подчеркнули красоту места и сделали его удобным для отдыха. Уже было почти невозможно понять, где растение появилось благодаря рукам человека, а где укоренилось волею ветров или птиц, принесших легкие семена. Однако с первых же шагов тебя завораживала магия чудесного мастера. Прихотливо разбросанные грубые каменные плиты, складывались в удобные дорожки, террасы, площадки, лестницы. Нагромождения причудливых глыб, плит, валунов образовали затейливые альпийские горки, круглый год дарившие разноцветьем растений. Сложились в таинственные гроты, увитые плющом и одичавшим виноградом. Перекинулись арками, замшелых, оплетенных ползучими растениями и от этого казалось безумно древних, мостиков, пергол и беседок. Пестрое разнообразие камня устилало дно и обозначало берега, неумолчно шумящих ручейков и ступеней каскадов, спокойного мелководья крохотных бассейнов, где каждое растение, каждый камень берегов или горбатых мостиков в своей природной красоте говорил о воплощенном замысле, какого-то замечательного мастера.