Она снова отпила из глиняной чашки и продолжила:
— Оказывается, в мире выходят миллионы книг! И, к сожалению, большая их часть — полная ерунда. Они быстро умирают, и их трупы продолжают забивать склады, магазины и библиотеки. А есть книги настоящие, но ни один человек в мире не прочитал все. Есть замечательные детские книги, без которых ни один мальчик не вырастет настоящим мужчиной, а девочка — настоящей женщиной. Да, часто это одни и те же книги, — улыбнулась библиотекарша на вопросительный взгляд Гретель. — Есть книги, которые надо перечитывать с детства и до старости, каждые несколько лет. Есть замечательные учебники, и лучше, если ребенок наткнется на них еще до того, как будет проходить их в школе: хороший учебник надо читать самому, не спеша. Есть книги о человеческой жизни, которые можно прочитать марсианину, и он все поймет про нас. А есть книги странные, которые раздражают и тревожат, и люди читают их столетиями, обсуждают, все хотят понять смысл. И в каждом столетии находят новый смысл, а старый иногда забывают. Некоторые книги прочитали, может быть, несколько десятков человек, но они, книги эти, изменили мир.
Гретель думала о том, как выглядят миллионы книг. Она не очень хорошо могла представить такое количество и вообразила себе длинную анфиладу таких же комнат, как библиотека мисс Джонсон, уходящую вдаль, сколько хватает глаза.
— Есть еще такая теория, — продолжала мисс Джонсон, — что для каждого человека есть одна главная, его книга. Если он прочитает ее, он изменится навсегда. — Она сделала паузу.
Становилось совсем жарко даже здесь, в тени, и Гретель уже довольно давно казалось, что слова старой женщины не доходят снаружи, а звучат прямо у нее в мозгу, как будто внутренний голос, и она даже знает, что будет сказано через секунду. Так что она послушно, почти против своей воли спросила:
— А кем он станет?
— Тем, кем он должен быть, — отвечала библиотекарша раздельно и с ударением.
— Разве это… подождите! — Гретель волновалась и не могла объяснить, наконец, выпалила: — Разве у человека только один вариант?
— Это всего лишь теория, милая моя девочка. Ее придумали старые мудрые люди, может быть, правда, слишком усталые.
— Ну хорошо, пускай даже так. А как тогда узнать, что это за книга? Она ведь не для всех одна и та же?
— Некоторые считают, что одна, и готовы убить тех, кто верит в другие книги, — невесело усмехнулась мисс Джонсон, отставила, наконец, чашку и выпрямилась, села поровнее. — Говорят, что на корабле-библиотеке собраны все главные книги. Другие, конечно, тоже, но главные — все. Человек, о котором я рассказываю, очень долго сам думал над этой проблемой и собрал несколько замечательных ученых. Они поселились почти на год на одном из островов здесь неподалеку, тайно, и работали вместе. Им удалось найти алгоритм поиска. Алгоритм, — пояснила она, — это просто способ, правило. Если начать со всех вообще книг и следовать этому правилу, можно сократить число книг до нескольких тысяч. Ну, десяти, пятнадцати тысяч, не больше. Они все будут очень неплохи, и все главные книги будут там. Сколько их — неизвестно, говорят, что от ста до пятисот.
— Да, это была отличная работа, — задумчиво продолжила мисс Джонсон. — И нелегкая. Говорят, что было закуплено и выпито двенадцать мешков отборного ямайского кофе, выкурена сотня ящиков доминиканских сигар, а готовили и прибирали исключительно старые дородные негритянки. — Тут мисс Джонсон вдруг прыснула, как девчонка, и они обе расхохотались. Голова у Гретель немного прояснилась, и стало как-то вдруг легко и радостно. Она, наконец, сменила позу — нога, оказывается, ужасно затекла и теперь кололась мурашками. Мисс Джонсон встала не спеша и предложила: — Не вернуться ли нам в библиотеку, там попрохладнее?
Они шли по извилистой гравийной дорожке, хрустя камешками, Гретель осторожно ступала на затекшую ногу, а когда мурашки прошли, спросила:
— А как же все-таки найти главную книгу? Ведь прочитать все десять тысяч томов вряд ли успеешь…
— Знаешь, — отвечала мисс Джонсон рассудительно, — я не верю в эту теорию. Но в любом случае — вреда от того, что будешь читать хорошие книги, не будет, правда ведь? Но некоторые верят и продолжают работать, там, на корабле.
— Те же самые, знаменитые ученые?
— Нет, они бы не справились и за всю жизнь. И потом, их ждали дома и в их университетах — нельзя же совсем исчезнуть из жизни? — Тут она бросила быстрый взгляд на Гретель.
Гретель, однако, этого не заметила, потому что в голове назойливо, где-то сзади, где не видно, как будто зажужжал москит — а что он хотел сказать, было непонятно. Опять пришлось оставить мысленную отметку.