— Я и не верил, пока не прочитал дневник, доктор Хэтч. Меч там. Макаллан собственными глазами видел, как они спрятали его вместе с сокровищами.
Хэтч невидящими глазами смотрел на палубу, в голове у него царила полная неразбериха. Это невероятно, поверить невозможно…
Он поднял голову и почувствовал, как внутри у него невольно все сжалось. Бесчисленные вопросы, которые он собирался задать, моментально куда-то исчезли. Он увидел вдали очертания острова Рэггид, окутанного густым белым туманом, точно таким же, какой висел в тот день, двадцать пять лет назад.
Он услышал, что сидевший рядом с ним Нейдельман что-то сказал. Он повернулся к капитану, задыхаясь и изо всех сил пытаясь успокоиться.
— Извините?
— Я сказал, мне известно, что деньги вас не слишком интересуют. Но я хотел, чтобы вы знали: по договору, который я предлагаю на ваше рассмотрение, вы получите половину сокровищ, в чистом виде, без вычета стоимости работ. А я, поскольку рискую очень большими деньгами, — меч святого Михаила. Таким образом, ваша доля будет равняться примерно одному миллиарду долларов.
Хэтч с трудом сглотнул.
— Вы правы. Деньги меня действительно не слишком волнуют.
Снова повисло молчание, затем Нейдельман приложил бинокль к глазам и принялся разглядывать туманный остров.
— А почему он всегда окутан туманом?
— Этому есть вполне научное объяснение, — сказал Хэтч, радуясь, что они сменили тему. — Остров окружает быстрина — очень сильное течение, оно отводит холодные воды с Лабрадора в теплые, рядом с Кейп-Кодом; там, где они смешиваются, возникает большое туманное облако. Иногда остров окружает тонкое кольцо тумана, а порой его и вовсе нельзя разглядеть.
— Самое подходящее место с точки зрения пирата, — пробормотал Нейдельман.
«Уже скоро», — подумал Хэтч. Он попытался успокоиться, вслушиваясь в шелест воды, ударяющей в бока лодки, вдыхая аромат соленого воздуха, ощущая холод латунного штурвала, потом посмотрел на Нейдельмана и заметил, как на щеке у него подрагивает мускул. Капитана тоже охватили сильные чувства, совсем другого характера, но не менее личные.
Туман приближался. Хэтч молча направил лодку к протянувшимся к ним пальцам дымки, казавшейся чуждой на фоне чистого горизонта. Он сбросил скорость, когда нос лодки скользнул в белое облако, и их неожиданно окутала неприятная липкая сырость. Малин почувствовал, как на костяшках пальцев и на шее застыли крупные капли воды.
Изо всех сил напрягая зрение, он попытался рассмотреть хоть что-нибудь, и вскоре увидел далекие темные очертания острова, которые тут же исчезли. Хэтч убавил скорость. В наступившей тишине он слышал плеск волн, набегавших на берег, звон предупреждающего об опасности буя, установленного неподалеку от предательских рифов. Он повернул на север, намереваясь подойти к острову с подветренной стороны. Неожиданно примерно в двухстах ярдах по правому борту из тумана вырос сломанный подъемный кран, проржавевший и искореженный штормами.
Нейдельман громко выдохнул и быстро поднес бинокль к глазам, но баркас нырнул в новое туманное облако, и остров снова скрылся из виду. Подул холодный ветер, заморосил дождь.
— Мы не можем подплыть поближе? — шепотом спросил Нейдельман.
Хэтч направил баркас к рифам. Когда они приблизились к подветренной стороне острова, ветер и волнение стихли. А в следующее мгновение они вышли из тумана, и Рэггид предстал перед ними во всей своей красе.
Хэтч поставил баркас параллельно рифам, и Нейдельман, который начисто забыл про свою трубку, не обращая внимания на дождь, словно приклеился к биноклю. Повернув судно кормой к морю, Хэтч заглушил мотор и наконец взглянул на остров.
ГЛАВА 4
Темные, пугающие очертания острова, не отпускавшие Малина в воспоминаниях и кошмарах, снова предстали перед ним в реальности — силуэтом на сером фоне моря и неба, напоминающим необычный, чуть наклоненный стол. Берег с наветренной стороны уходил вверх и превращался в крутые скалы на выходящей в море стороне, лишь в самом центре находился участок ровной земли. Вода ударяла в скалы и пенилась вокруг наполовину ушедших в воду каменных выступов, которые окружали остров. Рэггид показался Хэтчу еще более унылым, чем помнилось: пронизанный ветрами, голый, всего миля в длину и восемьсот ярдов в ширину. На подветренной стороне острова на берегу росла одинокая кривая сосна, ее верхушку сожгла молния, а ветки напоминали скрюченные пальцы колдуньи.
Повсюду из травы и кустов шиповника торчали останки адских машин: древних паровых компрессоров, лебедок, бойлеров, обрывки цепей. Несколько потрепанных непогодой сараюшек, покосившихся и давно лишившихся крыш, притулились неподалеку от старой сосны. В дальнем конце прибрежной полосы Хэтч разглядел гладкие округлые очертания Спин Китов, через которые они с Джонни перебрались двадцать пять лет назад. У ближних гранитных скал лежали остовы нескольких больших лодок, разбитых бурями, повсюду валялись обломки обшивки и снастей. Потрепанные непогодой знаки, расставленные через каждые сто метров над отметкой прилива, гласили: