Грегорио слушал, опустив голову. Потом дрожащими пальцами вынул сигарету.
– Что бы ты сделала на моем месте?
– Сделала бы то, что ничего бы не делала. Пускай сами разбираются. И Селия тебя не любит, и ты ее тоже. С сегодняшнего дня ты можешь спокойно ходить со своей подружкой. Ведь этот парень оказал тебе услугу, сам того не ведая. По правде говоря, ты бы должен был поблагодарить его…
– Ты думаешь?
– Несомненно. Пригласи его к себе с мисс Бентлей, а потом поменяйтесь дамами. Современные супруги поступают именно так. Один – в одну сторону, другой – в другую, и все в порядке. Как в кино.
Полчаса спустя Грегорио простился со мной совершенно преображенный. Перспектива дуэли с Хорхе ужасала его, и я поняла, что свалила с его плеч неприятный груз. Дойдя до ограды, он закурил сигару и вышел на дорогу с видом победителя.
Эрминия пришла сказать, что обед подан, но было слишком жарко, и я съела только чашку гаспачо.[22] Кругом все плыло от жары. На соседней стройке каменщики работали обнаженными по пояс, и один из них, в соломенной шляпе, увидев меня, присвистнул и скрестил на груди руки.
После обеда я легла в гамак отдохнуть. Все еще дул ветер, и сухой воздух обдавал жаром, словно из кузнечного меха. Притихшие дети пристроились в тени рядом со мной. Невозможно было ни двигаться, ни думать. Небо упрямо сверкало синевой, солнце чешуйчатыми бликами лежало на земле, и на него было больно глядеть.
Эрминия вывела меня из дремы, позвав к телефону. Это была Долорес, – я бы узнала ее голос среди тысячи других, – извинившись за свой побег накануне, она пожаловалась на жару и предложила всем съездить в Ронду.
– Кажется, сегодня вечером будет коррида. Если даже она окажется неудачной, мы все же подышим воздухом… Я застрелюсь, если пробуду здесь еще немного.
Она сказала, что зайдет за мной через час, и, чтобы не терять времени, мы условились, что пока предупредим остальных.
– Я захвачу Магду и Романа. Если управимся к четырем, то вполне успеем.
Ее энергия вывела меня из оцепенения, и я заказала разговор с Чуррианой.
– Энрике?
– Да.
– Это я. – Сердце забилось сильнее, когда я услышала его голос – Ты грустишь?
– Нет.
– Поклянись.
– Клянусь.
– Я влюблена в тебя. Остальное неважно, слышишь?
– Да.
Я рассказала ему о проекте Долорес и, поскольку времени оставалось немного, быстро поднялась наверх принять ванну и сменить белье. Спустившись, я позвонила Лауре и Эллен. Кот опять караулил у клетки с канарейкой п при моем приближении в испуге удрал. Я приготовила виски, сифон и лед и поставила пластинку Армстронга. Потом раздался звонок, и дети бросились открывать.
– Тетя Клаудия… Какой-то сеньор тебя спрашивает.
Я велела впустить его, и вошел Энрике с секретарем. Дон Агапито показался мне еще ужаснее, чем накануне: он был в рубашке и коротких штанах, на руке красовались огромные часы. Энрике повернулся к моим племянникам, поглаживая лысину карлика.
– Я привел вам дружка, чтобы вы поиграли вместе, – сказал он.
Дети в замешательстве смотрели на уродца. Энрике сел на диван напротив меня и закурил сигарету.
– Только что мне звонила Исабель и сообщила, что она в Калифорнии, представляешь мою радость? Но пока я успел поздравить ее с приятным путешествием, выяснилось, что она в отеле «Калифорния» в Малаге…
Агапито удалился с детьми в сад, и, оставшись одни, мы поцеловались.
– Поцелуй еще, дорогой…
– Нас могут увидеть.
– Все равно. Мне все равно…
– Мне тоже.
Энрике привлек меня к себе, и несколько минут мы молча просидели обнявшись.
– Ты не можешь их оставить, а мы с тобой удерем?
– Нет, это будет нехорошо.
– Ну пожалуйста. Ты что-нибудь придумаешь. Моя машина у ворот.
– Нет, нет. Это невозможно.
Энрике отвернулся и стал рассеянно разглядывать ковер.
– Ты обиделся?
– Нет.
– Я же вижу. Ты обиделся.
– Клянусь тебе, нет.
– Я нужна Долорес, понимаешь?
Энрике молчал, и я опять поцеловала его.
Раздался звонок, и я встала. Попросила Эрминию достать из холодильника лед и вышла в сад. Лаура, улыбаясь, шла мне навстречу.
Дон Агапито влез в гамак и рассказывал детям какую-то сказку:
– Жил-был однажды маленький шейх по имени Фейсал, жил он в Багдаде в окружении своей семьи…
Мы вошли в зал, и я налила два виски. Лаура спросила у Энрике, впервые ли он проводит лето в Торремолиносе. Энрике ответил, что отдыхал здесь в прошлом году. Лаура сказала, что не помнит его. Нет ничего удивительного, сказал Энрике. «Я помню всех мужчин». Энрике заметил, что в Торремолиносе их слишком много.