– Ты что, бессмертный?
– Ну, вот что, Коннор Маклауд! – прорычала в сторону необстрелянного бойца рассерженная директриса. – Живешь ты, может, и долго, а в нашей интеллигентной фирме работаешь недолго! Нечего тут вопросы всякие задавать! Дом был подтоплен и разрушается! И мебель тоже! Мы решили собрать ее в одну кучу и подготовиться к переезду. Но переедут не все! Светлана увольняется! Она уволится сегодня.
– Я не уйду! – отрезала Светлана.
– Светлана останется! – подтвердил Петр.
– А ты откуда знаешь?! – с удивлением выдохнула Клара.
– А я сын владельца этой компании, «Гуд Релиф», Владимира Петровича Иванова. Только ношу фамилию матери – Михайлин. Что, не поняли? Я представляю хозяина. Отец попросил меня посмотреть, как вы работаете.
– Ой! – обнялись Глаша с Сарой.
– И посмотрели?! – процедила директриса.
– Ну да, узнал. Все очень плохо.
– И что теперь?!
– Да ничего особенного, Клара Львовна. Отдел кадров, пятый кабинет.
– Ты не дождешься, малец!
– Дождусь. У вас, Клара Львовна, в контракте написано, что весь первый год вашей работы – это испытательный срок. В течение первого года работы любая сторона может в одностороннем порядке расторгнуть контракт в течение пяти дней, и другая сторона не будет иметь к ней претензий. Кроме того, я сегодня составлю акт о порче имущества фирмы и арендодателя. Свидетели есть.
– Откуда ты такой умный?! – затряслась от злости Клара.
– Из юридического института, – холодно ответил молодой человек.
После этих слов, бухгалтер-кадровик Сара Мышкина первой юркнула в свой пятый кабинет. За ней, почесывая затылки, разошлись мужчины. Гордо удалилась разозленная неудачами директриса. Подойдя к Свете, неожиданный защитник пообещал ей, что все будет хорошо.
Разумеется, Клара Львовна попыталась отстоять свои права, но собственник фирмы Иванов, отец Петра, в том же месяце попрощался с исполнительным директором за неуспех и преследования сотрудников. Цветок Алоэ был бы рад обсудить это с друзьями, но не смог: и Большой Стол, и Белый Стул погибли и уже не могли поучаствовать в беседе. Поэтому вместо общения с ними Алоэ начал придумывать стихи и декламировать их, когда оставался один. Лучшее стихотворение Цветок придумал в честь Души Острова Феи Цветославы.
Ты как жемчужина за створками.
Цветок, закрывшийся на ночь.
Играешь с тайной, с оговорками.
Я твой секрет узнать не прочь.
Какой прогноз? Увы, мне кажется,
Нет тех, кто в силах разгадать.
Ты нить, что паркой тихо вяжется,
Звезда, что просто не достать!
Ночами Алоэ читал стихи и молитвы, а днем потихоньку дремал. Он верил, что выгнанная Ведьма больше никогда не придет.
Казалось, что ехидне вырвали зубы, но следовало оставаться начеку. Особенно ночью, последовавшей за днем, когда исполнилось семьдесят пять лет после сдачи в эксплуатацию центра Остров. И вот, в середине месяца сентября, сгустились сумерки, и начался сильный ливень. Казалось, что природа решила окончательно затопить прохудившееся бывшее прибежище фирмы «Гуд релиф» новыми струями воды. В тот мрачный час в темной, освещенной только луной из окна комнате, где стоял Алоэ, возникло золотое облачко. Рассеявшись, оно преобразовалось в Цветославу. Фея явилась в виде прекрасной девушки. Ее чудесный светящийся лик напоминал Светлану. Золотые кудри и сияющая туника окутывали изящную фигурку, словно чудный водопад.
В темных апартаментах ночи Фея Острова светилась, как факел.
– Ну что, друзья? – спросила она голоском, ласковым, как пение летних птичек, мрачные стены, полуразбитую мебель и увядающие цветы. – Соскучились? Немудрено заскучать тут. Младший братик Цветок Алоэ! Я поливаю тебя, но ты с каждым днем выглядишь все хуже. Почему?
– Это потому, что сыро и зябко здесь, Цветослава, – проснувшись, уныло ответил Алоэ. – Стены продрогли. Скоро придут холода. А сегодня на улице ливень. Настоящая буря! Ты знаешь, Цветослава, мои друзья Стол и Стул всегда говорили, что у нас все плохо. Что мы скверно называемся… Живем на отшибе… И мы скоро умрем, и это будет полный конец. Я всегда старался поддерживать их, но у меня, кажется, не осталось больше сил верить в добро…
– Держись, мой Цветок! Мы справимся!
– Хорошо бы! Останься хотя бы ненадолго, Цветослава, посиди рядом со мной.
– Я бы посидела, но не знаю, сколько смогу. Трудно сказать, что будет дальше, – вздохнула Фея.
При этих словах в полуоткрытую дверь вплыла ведьма Кларинда.
– Ничего хорошего с тобой не будет, Цветослава, – угрожающе произнесла она.