Виктор Моисеев
Остров
Как известно все мужчины в душе дети. Так вот, в один из прекрасных сентябрьских дней три великовозрастных поца решили поудить рыбу небольшим бредешком. Объектом для их мероприятия стала маленькая, малознакомая им речушка далеко от дома, но вблизи от довольно крупной деревушки. Воды этой ривер изобиловали родниками и различного рода заводями, соединёнными хаотичным образом малыми и большими протоками. Если бросить взгляд с высоты птичьего полёта, то местность больше похожа на болото чем на речку.
Взяв с собой всё необходимое для удачной рыбалки, они погрузились в старенький, видавший виды Москвич и отправились в путь. Начавшаяся осень была продолжением знойного, засушливого лета. В распахнутые окна бурным потоком вливался ещё тёплый, но уже не летний воздух. Под колёсами шуршал асфальт, под капотом размеренно урчал мотор, а в обшарпанном салоне разрабатывалась стратегия лова. Предвкушение долгожданного события смешивалось с жидкостью от комаров, мерно поступающей из армейской фляги, в кровоток будущих браконьеров. Это было время когда советской власти уже не было, а не советская была только в зародыше, когда все хулиганили в силу своей распущенности, чести и достоинства.
Весело добравшись до заветного местечка, выбрав ближайшую к дороге заводь, они окунули новенький бредень и окунулись сами. Ледяная, родниковая вода обжигала разгорячённые солнцем телеса, опыт заменялся упорством, незнание местности интуицией. Так, перебираясь с одной заводи на другую, они рьяно продвигались вперёд, попутно наполняя мешок уловом, а утробу жидкостью для отопления люто стынущих в беспрецедентно мокрой воде тел.
Несмотря на все усилия и старания, улов был далёк от ожидаемого. Было созвано внеочередное заседание по поводу разработки дальнейшего плана действий. В пылу дебатов и прений ополовинен запас провианта и горючего, впрочем не зря, их молодые организмы вновь почувствовали тепло и прилив неутомимой энергии. Было принято решение форсировать Москвичом небольшой, почти пересохший ручеёк и отправиться покорять глубины отдалённых заводей. Ну и как издавна ведётся — мужик решил, мужик сделал.
Все уселись в неспортивный болид и рванули в светлое будущее. Из расчётов выпал лишь один нюанс — тот ручеёк еще месяц назад был довольно широкой протокой, ну и следовательно у агрегата совсем немного не хватило мощности и внедорожных качеств. Усилий трёх тщедушных организмов и одного механизма было недостаточно для преодоления оставшегося метра трясины. Итогом короткого совещания троицы чумазых водяных стало решение предпринять марш бросок за трактором.
Продираясь сквозь заросли ивняка, камыша и рогоза, почти по прямой линии они прокладывали путь до ближайшего машдвора. Наперерез двигалась подобная им группа из местных мужчин. Так как отошли от застрявшего автомобиля не далеко, а до ближайшего трактора оставалось не меньше трёх-пяти вёрст, после вежливых приветствий была озвучена просьба о помощи в сложившейся ситуации. Прошение вместе с посулом вручить некую ёмкость с содержанием изменяющей сознание жидкости, было принято радушно, и уже шестеро отправились вызволять застрявшего монстра.
Видя направление по которому шайтан-арба пыталась преодолеть непреодолимый маршрут, у аборигенов возник весьма резонный вопрос: — Нахуа? На что незамедлительно прозвучал не менее весомый ответ: — Надо! Ну надо так надо, и пять человеческих сил совместно с семьюдесятью лошадиными извлекли из трясины гигантского размера комок грязи. С искренними благодарностями и пожеланиями друг другу непременной удачи они расстались, и те, и другие отправились своим путём.
Но как известно — «Утро вечера мудренее». Забрезжил рассвет, легла роса. Проснувшаяся природа подняла на ноги и почти разбудила чудаковатого вида особей с пылающими от паров Бахуса головами. Изрядно округлившиеся глаза бедолаг не без гордости осмотрели пропаханный накануне болотистый ручей. Трезвеющим взглядом окинули окрестности. И с трудом собрав выпущенный на свободу разум обнаружили, что они на острове. Лишь свершение этого удивительного открытия позволило вчерашним героям осознать всю нелепость их положения и весомость заданного им вопроса.
Боль от осознания того, что нектар заканчивается, притуплялась анестезирующей всё эйфорией. Робинзонада, случившаяся случайно, несколько затянулась. Хоть остров и оказался для них приветливым, просторы большой земли манили и требовали возвращения к обыденному. К вечеру третьего дня, пошевелив мутной субстанцией в том, что ещё недавно называлось головами, бросив жребий, который заключался в выявлении самого трезвого и презентабельного гражданина на независимом и временно обитаемом острове, клошары собрали в дорогу гонца.