— Ударь, — предложил Командор.
Рука Леды метнулась к его щеке, но провалилась в пустоту. Командор исчез. Опешивший Агол натянул поводья, подняв лошадей на дыбы. Его губы шевелились, задавая безмолвный вопрос.
— Ты хочешь спросить, где этот проклятый оборотень? — зло крикнула Леда вознице. — Вот он, стоит на обочине!
Агол обернулся в указанном направлении и, увидев своего повелителя, облегченно вздохнул.
— Отвези ее во Дворец! Я пройдусь! — крикнул Командор.
Отрицательно покачав головой, Агол передал поводья Леде и спрыгнул с колесницы.
Леда хотела крикнуть что-нибудь обидное, но передумала и зло хлестнула лошадей. Колесница умчалась.
Агол подошел к Командору и знаком показал ему на короткий меч, висевший на его поясе.
— Я понял тебя, — горько усмехнулся Командор. — Ты хочешь охранять меня. Единственный друг. Ну что ж, пойдем. А все же ты напрасно бросил ее. Я имею в виду — колесницу.
ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ СПРАВКА № 19
Верархонту внутренней Службы Дворца
ДОНЕСЕНИЕ.
5-го дня 6-го месяца сего года сопровождал объект до Дворца. Во время следования объект жаловался на нечуткое отношение со стороны возлюбленной, из-за ссоры с которой и покинул колесницу; сетовал на то, что не имеет друзей. Был подавлен. Более ни о чем доложить не имею.
Примечание: Написано рукой агента 2 класса «Немого».
Глава тринадцатая
Это был самый обычный день в Инти Уауан Акус. Яркое безоблачное утро, мгновенно, без предупреждения приходящая жара, негромкий стук копий стражи по базальту мостовых.
Но этот день начался с серьезного разговора.
— Твое поведение, — кричал Инкий, — переходит все границы! Ты даже не можешь себе представить, как далеко завела тебя кровавая похоть! Ты — чудовище! Люди видели кровь, текущую по твоим губам, они отшатнулись от нас. Ты губишь систему. Ты превратил торжество жертвоприношения в кровавую оргию. Янакона бегут из Города, аклья вспарывают себе животы, опасаясь, что будут назначены очередной жертвой на праздник Ягуара. Раньше этого не было!
— Было, — усмехнулся Воолий, — только ты об этом не знал.
Инкий, словно не расслышав этого, горячо продолжил:
— Воины отказываются подчиняться, курака плетут заговоры — того и гляди вспыхнет общий бунт. Мокеро только что доложил мне, что митмак оставили плантации кукурузы на юге!
— Почему ты валишь все это на меня?! — взвился Воолий. — Я не желаю быть козлом отпущения. Все мы в равной степени несем ответственность за происходящие события.
— Все мы?! Кто?! Слета? Герра? Я? Кто из нас пьет кровь? Чьим именем путают детей? Моим или, может быть, Мокеро?
— Ты тоже помешан на крови. Сколько людей было казнено по твоим приказам?!
— Это были предатели или преступники. Мои руки чисты. И потом, я же не пью их кровь!
— Это ритуал, кровь. А зачем палач вырезает ремни? Тебе нравится вид содранной кожи?
— Это устрашает и предотвращает новые преступления.
— А почему ты не думаешь, что я пью кровь ради того же?
— Твои глаза блестят в темноте!
— Чепуха! Это плод твоего воображения. Тебе надо выпить ойвы и успокоиться!
— Предложи это своей бабушке! — вспомнил Инкий старинное ругательство. Воолий рассмеялся.
— Вот ты и сбавил свой напыщенный тон. Сменим тему и поговорим спокойнее. Что за известие принес тебе гонец перед моим приходом?
— Завоеван еще один город кечуа, последний, — остывая, сказал Инкий. — Отныне вся земля кечуа в наших руках.
— Ого! — оживился Воолий. — Значит, есть повод навестить Командора?
— Есть, — неохотно согласился Инкий.
— Надеюсь, ты не забыл, что в этот раз моя очередь?
— Не забыл, — как-то задумчиво ответил Инкий.
— Когда летим? После храмовой церемонии?
— Нет, раньше. Только я не смогу полететь в этот раз. Положение в Городе слишком неустойчивое. Лети один.
— Ну нет… Это слишком неразумная трата энергии. Пожалуй, я тоже откажусь.
— Зачем же, — заторопился Инкий, — лишать себя удовольствия встречи с друзьями! Тем более, ты не видел их уже несколько лет. Четыре, кажется?
— Пять, — задумчиво произнес Воолий, прищуриваясь. — Какой-то ты странный сегодня!
— Странный? Почему?
— Слишком добрый.
— Ты полагаешь? Что ж, ты прав, я действительно хочу, чтобы ты полетел. Считаю, что это пойдет тебе на пользу. Развеешься. А может, чуть поумнеешь. Хотя не верится. — Инкий хихикнул. Воолий поддержал. Смех его, впрочем, был также неискренен.
— Ну, если ты так настаиваешь, я переговорю с Геррой. Ей очень хотелось повидать Леду.
— Хорошо, — вяло согласился Инкий. — Летите вдвоем.
Мокеро загружает в ракету корзины с экзотическими плодами. Авокадо, ананасы, киви — маленький подарок для обитателей Атлантиды. Воолий, слегка хмельной, радостно смеется:
— Великий Разум, увидеть знакомые физиономии! Гумий, Давр, Эвксий… Еще жутко хочется видеть пьяную рожу Ксерия. Может быть, Командор разрешит слетать на первую базу?
— Может быть, — пожал плечами Инкий.
— До чего же ты сегодня скучный! А, Герра? — Воолий шлепнул облаченную в комбинезон атлантку чуть пониже спины.
— Кретин, — отозвалась она, не прерывая своего занятия — Герра паковала контейнеры с генетическим материалом. Воолию не сиделось. Он выглянул из двери ангара наружу.
— Темнеет. Скоро седьмая звезда. Инкий, если ты такой умный, объясни, почему ракета должна вылетать лишь после того, как на небе появятся семь звезд? Магия числа семь? А, старый колдун?
— Нет, — не обращая внимания на подковырки Воолия, спокойно ответил Инкий, — просто когда появляется седьмая звезда, значит, стемнело достаточно для того, чтобы силуэт ракеты растворился на фоне неба.
— О, значит, здесь тонкий математический расчет?! — пьяно заржал Воолий. — А я-то думал…
В ангар вернулся выходивший на платформу Мокеро.
— Повелитель, седьмая звезда. Воолий снова заегозился.
— А, вот и наш маленький враг! — Он попытался шутливо приобнять невысокого индейца, тот брезгливо отстранился. — О-хо-хо, какие мы нежные! Инкий, почему он называет тебя Повелитель, а меня нет? Мне тоже хочется, чтобы он меня так называл.
— Будет, когда вернешься! — Инкий неожиданно рассмеялся.
— Смотри, я запомню! — Воолий шутливо погрозил пальцем.
— Эй, трепач, садись! — крикнула Герра из кабины ракеты.
— Сейчас! Минутку!
Воолий пьяно, взасос, поцеловал недовольно скривившуюся Слету, панибратски обнял Инкия и, небрежно махнув рукой начальнику дворцовой стражи, полез в ракету.
Инкий нажал на кнопку, распахивая шлюз.
— Поехали!
Словно услышав его возглас, Воолий включил двигатель. Тот, чихнув, взревел на полных оборотах и вытолкнул ракету в небо. Спустя несколько секунд она растворилась меж звезд.
Инкий, Слета и Мокеро вышли из ангара. Девушка пошла вперед, а мужчины чуть задержались, закрывая медные двери.
— Один спокойный день, — процедил Мокеро. — И все вернется на круги своя. Кровь и бардак.
— А вдруг он не вернется? — внезапно спросил Инкий.
— Я буду уважать тебя, если это произойдет, Повелитель! — веско сказал Мокеро.
— А сейчас ты не уважаешь меня?
— Сейчас я служу.
— С этой минуты ты должен уважать меня, Мокеро. Жрец Солнца никогда не вернется в Инти Уауан Акус! Городу сыновей Солнца слишком много двух богов!
Мокеро склонился к руке Инкия.
— Я люблю тебя, Повелитель!
Прошло всего четыре минуты с момента старта, когда стрелка энергемометра вдруг щелкнула и остановилась на нуле. В ту же секунду затих вой двигателя. Стало неестественно тихо. И жутко. Небо давило сотнями километров пустоты. Ракета дернулась и начала падать вниз, возникло неприятное ощущение в желудке.
— Проклятье! — закричал, не веря своим глазам, Воолий. — У нас кончилась энергия!