— Интересно, кто бы это мог быть? Гир оставил вопрос Ксерия без ответа. Лесс отвлекся от экрана и предложил:
— Пошлем сфероглаз?
— Хочешь лишиться последнего разведчика?
— Почему лишиться? — встрял Ксерий. — То был особый случай. И потом, ты же знаешь, Командор сказал, что у этого парня грандиозные мозги.
— Для тебя и куриные грандиозны! Лесс захохотал. Ксерий обиделся и слегка въехал ему в ребра. Назревала перепалка, Гир остановил ее.
— Ладно, у меня тоже нет особого желания ждать целых два часа, пока это корыто подплывет к Острову. Готовьте сфероглаз.
Братья-разбойники умчались в грузовой отсек за сфероглазом. Гир связался с Одронием, который дежурил перед Ксерием.
— Одроний?
— Я слушаю, Гир.
— Связь с Городом сегодня была?
— Как обычно. — Как там у них дела?
— Все нормально. Русий ограничился парой слов и отключился.
— Странно, — пробормотал Гир.
— Что странно?
— Со стороны Атлантиды к нам приближается какое-то судно.
— Сейчас подойду.
В рубке появились Ксерий и Лесс, тут же принявшиеся готовить сфероглаз к полету. За ними вошли Одроний, Шада и жующий Крек. Встав за спиной Гира, они следили по радару за движением судна-нарушителя и за суетой со сфероглазом, а возня с ним продолжалась весьма долго, и Гир стал выказывать признаки нетерпения.
Наконец Лесс сообщил:
— Готово!
— Чего ждешь? — спросил Гир. — Отправляй!
Миновав шлюз, шар ушел в небо.
На мониторе появилась картинка: море, бескрайнее море, и вот вдали зачернела крохотная точка. Она все увеличивалась и увеличивалась в размерах, пока, наконец, не превратилась в небольшое судно.
— Аяда, — сообщил Ксерий, знавший все типы земных кораблей.
На палубе аяды стрял человек. Заметив, а скорее почувствовав приближение сфероглаза, он поднял голову.
— Эвксий! — охнули атланты.
Да, это действительно был Эвксий. Но как он выглядел! Изможденный, оборванный, постаревший. Черный бронедоспех был помят и изрублен, на голове виднелось пятно ссохшейся крови, лицо было иссечено трещинами и обветрено. Отбросив руль, он начал делать знаки, призывая сфероглаз снизиться.
— Разведчик-два, — сказал Гир, — приблизьтесь к объекту. Сфероглаз начал медленно снижаться.
— Еще, еще, — приказывал Гир, пока шар не застыл в метре от головы Эвксия.
Тот разлепил спекшиеся губы и прохрипел:
— Ребята, на Город напали пираты и кемтяне Кеельсее. Срочно нужна помощь. Немедленно вылетайте, иначе все погибнут. Если еще не погибли…
— Но мы только сегодня разговаривали с Городом! — забыв о разделявшем их расстоянии, закричал Одроний. — Они ничего не сказали!
Гир одернул товарища:
— Успокойся, он тебя не слышит. Вылететь-то мы вылетим, но что делать с ним? Мы не можем подобрать его, не затратив на это кучу времени.
Словно услышав слова Гира, Эвксий вновь поднял голову.
— Летите скорей. Обо мне не беспокойтесь. Подберете меня на обратном пути. Как-нибудь перебьюсь. Помогите Городу!
— Ясно! — крикнул в пространство Гир. — Разведчик-два, вернуться на базу! — Картинка сразу исчезла. — Всем приготовиться к полету! Ксерий и Лесс — к лазерным пушкам. Одроний, Шада, Крек — одеть бронедоспехи. Возможно, придется высаживаться…
— Но где? — крикнул Одроний, спеша из рубки. — Посадочная площадка Дворца слишком мала для «Марса»!
— Придется ее увеличить! Трехминутная готовность!
Крек бежал по коридору вслед за атлантами, лихорадочно соображая: «Вот она, возможность! Лучшей уже не представится…» Взорви он корабль — и его отец, и Остров были бы отомщены. Отомщены будут и тысячи других, тех, что погибли у скал Острова, и те, что никогда не бывали здесь, но нашли свою смерть на Атлантиде, или в Кемте, или еще где-то от рук тех же атлантов. Сейчас или никогда! И Крек решился.
Чуть приотстав от бежавших впереди Одрония и Шады он прыгнул в лифт. Нажата кнопка, и двери мягко сомкнулись, отрезая Креку пути отхода.
Короткое слабое гудение, над входом зажглось табло — «шестой уровень», Крек вышел. Он знал, что ему надо делать. Атланты на свою беду научили его азам простейших необходимых знаний. Больше от скуки, чем для пользы. Крек побежал по узкому прямому коридору, пока не уперся в толстенную титановую дверь, преграждавшую путь в энергетический отсек. Эта дверь не поддавалась ни лазеру, ни взрывчатке; ее можно было взять лишь плазмой, но у Крека не было потребности взламывать ее силой — он знал код. Гир бывал слишком беспечен, однажды он набрал этот код в присутствии Крека. Код был длинен и сложен, но звериная память дикаря схватила его и спрятала глубоко в самых сокровенных тайниках мозга. Теперь, когда появилась надобность, код был извлечен наружу. Дрожащими от возбуждения руками Крек откинул панель замка и набрал длинную колонку цифр и букв.
71А41165В94
На табло зажглась последняя цифра, дикарь замер. Если он где-то ошибся, тут же поднимется тревога, все двери будут блокированы, и спустя несколько мгновений здесь окажутся Гир и его товарищи. Замок помедлил, идентифицируя код, набранный Креком с заложенным внутри его электронных внутренностей, щелкнул, на панели высветился красный треугольник, свидетельствующий о том, что допуск в сектор разрешен.
— Готовность две минуты! — послышался в динамике хрипловатый тембр «Атлантиса».
«Надо подождать», — решил Крек. Нельзя было, чтобы его проникновение в энергетический сектор обнаружилось раньше, чем нужно. Он сел на пол, обхватил голову руками и задумался. Картины памяти стремительной чередой полетели мимо его мысленного взора.
Остров… Скалы в зеленой оправе трав и рощ. Чьи-то теплые руки — миг слишком короткий, чтобы его запомнить, море — ласковое и теплое, гневливое и бурное; лица атлантов: веселый, особенно в подпитии, Ксерий, объясняющий навигационные премудрости Гир, Одроний, добродушная Шада. В общем, они были не столь плохими людьми… Но не дать себя уговорить!
— Одна минута!
Не дать себя уговорить! Они все достойны смерти. За свое преступление. За боль, причиненную Креку, Острову, всей Земле. Боль за боль. Смерть… Крек вдруг подумал: не последует ли за этим смерть. Не его — свою смерть он давно предопределил, а смерть Острова и, может быть, мира. Гир говорил ему, что в «Марсе» заключены огромные силы…
— Тридцать секунд!
Нет! Возмездие должно свершиться. Пусть… Пусть даже погибнет планета! Это страшный приговор, но Крек вправе его вынести.
— Пятнадцать секунд!
Видно, в рубке обнаружили отсутствие Крека. Динамик закричал голосом Одрония:
— Крек! Крек, где ты?!
— Оставь его в покое! — велел Гир.
— Десять секунд!
— С ним ничего не случится. Мы пойдем с минимальной перегрузкой. А если и случится…
— Пять! Четыре, три, два, один…
— Старт! — рявкнул Гир.
Глухо заревели двигатели. Крека слегка вжало в пол, но тут же отпустило. Пора! Он ворвался в энергетический сектор. Завыл динамик:
— Проникновение в энергетический сектор! Нарушены правила ядерной эксплуатации! Проникновение в энергетический сектор!
Тотчас же послышался голос Гира:
— Крек, это ты? Крек, что ты там делаешь? Немедленно покинь сектор, там опасно!
Дикарь не слушал. Он бросился к регулятору энергии — большой титаново-свинцовой платформе, уходящей в чрево энергизатора. Снаружи она была идеально ровной, а изнутри — сплошь утыкана миллионами крохотных графитовых стерженьков, регулирующих интенсивность потока энергии. Процесс регулировки осуществлялся автоматически, но механизм имел ручной рубильник, одно нажатие которого — и произойдет необратимое изъятие графитовых стержней из переполненного мощью энергизатора. Это был своеобразный кингстон космических кораблей, предпочитавших умереть, но не сдаться врагу.
— Десять секунд полета, пятнадцать секунд…
— Крек, что ты делаешь?! Остановись! — надрывался динамик голосом Гира. — Мы все погибнем!
— Двадцать секунд полета.
Крек подарил себе еще несколько мгновений жизни, затем положил ладонь на рубильник и резко рванул вниз.
Бластер Русия плевал импульсами, пока не расплавилось дуло. Атлант швырнул ставшее бесполезным оружие в лицо замахнувшегося мечом пирата, и вдруг его мозг пронзила внезапная мысль.