Дело было в том, что после начала осады к воеводе пришёл один жрец, который был известен, что поклонялся богине смерти Моране, приносил человеческие жертвы и занимался чернокнижием. Его боялись в городе и округе, но трогать не смели. Оклятыш, так звали жреца, сказал воеводе, что знает, как выдержать осаду. Беда была в том, что Моране уже были обещаны жизни, и кто-то всё равно должен был умереть, чтобы не гневить страшную богиню. Воевода подумал, что Оклятыш имеет ввиду приношение человеческих жертв. Но замысел жреца оказался куда более изуверским и извращённым. Жрец просил отдать ему одного мужа, над которым было бы необходимо было провести неизвестный обряд, превративший бедолагу в грозного защитника города. При этом муж перестал бы быть человеком, а стал бы неким подобием духа. Больше жрец ничего не сказал.
Вече долго спорило о том, что делать. Одни, малодушные, соглашались выплатить дань, не понимая, что патруши будут тогда приходить ещё и ещё, другие похрабрее соглашались биться до конца. И первых, и вторых, правда, объединяла одна вещь – они все боялись жреца, предчувствуя, что предложение может обернуться чем-то ещё более страшным для города. Их было, однако, меньшинство. Большая часть горожан была согласна выдать одного человека жрецу: и дань платить не надо, и пухнуть с голоду нет нужды. На том и порешили.
Сложностей особых с поиском храбреца, готового пойти на самопожертвование тоже не оказалось. В яме тогда сидело несколько узников-разбойников. Никто из них не захотел соглашаться на страшную участь, кроме одного преступника – Лома. Этого Лома, если бы не Патруши, казнили бы, но о нём позабыли на некоторое время из-за всех забот, связанных с осадой. Лома должны были сжечь заживо. Причем привязав к столбу вниз головой, которую обложили бы мокрыми тряпками. Всё это делалось обычно для того, чтобы приговорённый испытал всю силу огня, а не быстро задохнулся от едкого дыма. Приговорили к такой страшной казни Лома за то, что он изнасиловал и убил несколько детей. Его поймали, когда он осквернял трупы бедных детишек. Городская стража не дала народу линчевать ублюдка. И теперь его ждала мучительная смерть.
Неизвестно почему, то ли от страха умереть, то ли от раскаяния и желания хоть как-то искупить непоправимое(говорят, что Лом убивался по убиенным им детишкам, всё жаловался, что не мог остановиться) узник согласился.
Стражники отвели Лома в одну низкую, покосившуюся избу, сложенную из уже начавших гнить брёвен. Удивительно, но это хилое строение, в котором проживал Оклятыш, пережило многочисленные городские пожары, после которых каждый раз приходилось отстраивать большую часть Соловца. Оклятыш отказался пустить стражников, сказал, что сам справиться с Ломом, а также велел воинам передать воеводе, что через шесть дней всё будет готово. Надо лишь продержаться это время и снести ему всё необходимое для ритуала. Князю передали, что жрец требует снести ему двадцать ульев; замёрзших за зиму или ещё годных не имело значения. Ещё требовал найти и принести трупы любых животных. Всё необходимое тотчас же сыскали и принесли чернокнижнику. Неизвестно, что творилось в той избе. Шесть с дней с любопытством и опаской глядели местные жители на хибару, и не могли ничего увидеть, разве, что изба, как будто почернела больше прежнего, да ветер завывал уж в ней слишком громко и зловеще.
Спустя отведённый срок все жители города во главе с воеводой, кроме воинов стороживших городские стены, подошли к избе. Раздавались гул и требования явить народу Защитника. Оклятыш, услышав крики, вышел из избы. Он сильно изменился за эти дни. Его все знали, как высокого и худого, но очень крепкого мужчину, на чьих тонких и длинных костях располагались сильные мускулы. Явился же он людям сухим стариком, чья густая борода поредела и совсем поседела, как и волосы на голове. Только злой крючковатый нос и синие глаза вкупе с всё такой же властной походкой выдавали чернокнижника.
С появлением Оклятыша народ примолк. Тот, не говоря ни слова обвёл глазами собравшихся, а затем зашёл обратно в избу. Народ загудел пуще прежнего, и уже начались призывы сломать избу и покарать обманувшего людские ожидания жреца. Но только самые смелые и отчаянные пошли, засучив рукава, ломать дверь избы, как вдруг раздался страшный треск – это изнутри ломались брёвна избы Оклятыша. На народ выползало существо состоявшее из многих ульев, кишащих пчёлами. Народ обомлел. Страх и ужас сразу же наполнил слабые людские сердца. Затем пришла и брезгливость. Соловчанам было противно, но этот гигантский человек-улей мог накормить своим мёдом весь город.
Воевода после явления Защитника или Медового, как его начали называть сразу же в городе, отправил гонцов к патрушам, чтобы те прислали людей обсудить условия сдачи. Уверенные в своей победе, патрушские дипломаты в итоге оказались изумлены представленным им Кормильцем – зрелище было пугающее. Но самое главное, патруши убедились, что у авиридов теперь хватит еды выдержать осаду. Патрушам даже наложили мёда на обратную дорогу в лагерь. Так и ушли ни с чем обратно в степь дикие кочевники.