–и Как ты думаешь, Людомир, эти засранцы нас обгоняют? – спросил посвежевший Белеса.
–Я думаю да. Но я не знаю, осведомлены ли они о дороге к капищю, где залёг Стипе. Если нет, то это наш шанс. Они могут и не найти дорогу до того места быстрее, чем там окажемся мы, – отвечал Миндал, щурясь от яркого солнца.
– Может, ты позовёшь на помощь своих друзей-духов? А? Травяной, Медовой… С кем ты ещё здесь ладишь? – ухмыльнулся княжеский воин.
– Белеса… – взял паузу Людомир, – если бы ты не только пил и в перерывах между пьянством трезвел, то ты бы всё-таки заметил, что духи на Острове не занимают чей-либо стороны. Они только могут немного благоволить, если уважаешь это Место.
– А я как будто его не уважаю… – начал было воин, но его быстро прервал язычник:
– Ты ничего так и не понял… – Людомир пустил своего коня галопом.
Он скакал резво, как мог, чтобы быстрее всё закончилось. По мере приближения к цели нетерпение возрастало, а дурацкий вид его спутника раздражал сильнее. Белеса не отставал. Он пришёл в себя и почувствовал раж от быстрой езды и потоков воздуха, бивших в лицо.
– Мы скачем в менее заселённую часть Острова, – бросил Людомир поравнявшемуся с ним Белесе, – деревни будут встречаться реже и реже, и будет в них тише. Может, остановимся на ночлег до заката, чтобы не остаться ночевать в лесу, – Людомир одной рукой отпустил поводья и дотронулся до своей дорожной сумы, проверяя, на месте ли взятые им в Оленьем Городке пряники, которыми он хотел снискать благоволение духов леса, так сильно любящих сладости, сделанные руками человека, а не выращенные на ветках деревьев. Миндал думал о том, что, вполне возможно, такая безобидная жертва позволит им с Белесой спокойно переночевать в лесу и с первыми лучами восходящего солнца отправиться дальше в путь. Но жизнь Людомира всегда была жестче, чем его надежды и мечты.
– Почему ты избегаешь ночевать среди деревьев и кустов? Из-за Самодивского хоро? – прервал раздумья язычника Белеса, – Если оно существует, я не прочь с этими девицами познакомиться, – оскалился княжеский воин.
– Слухи об их красоте тебя кобеля пленяют, я вижу. Но ночью в лесу пробуждаются и другие духи. Не только опасно милые девицы.
– Кто же ещё там может быть? Леший?
– Может быть и Леший. Но встретить можно и нежить: малюток-мар, навят. Это всё неуспокоившиеся души мертворождённых детей или чад, умерших в младенчестве. Повезёт, если колтков встретишь. Это весёлые малые, любящие проказничать и шутить. И совсем не злые, как кики, которые разорвали на куски Алехно.
При упоминании о мёртвых детях Белеса поморщился и прижал свою ладонь к груди, на которой, видимо, висело либо изображенье Великой Матери, либо какой-то языческий оберег, какие в большом количестве оставались в ходу среди авиридов. Желание ночевать средь тёмного леса поубавилось у шрамолицевого, но суеверный страх сочетался с любопытством и придурковатой отвагой: Белеса был тем типом людей, которым умные люди говорили, что не надо брать в руки угли, потому что обожжёшься, но они всё равно упрямо шли к своей цели.
После того, как солнце достигло зенита, всадники остановились на привал. Их мучала жажда и голод. На счастье Остров, на котором было так много болот, был богат ручьями и родниками с чистейшей водой. Не обманул воинов Кормилец. Почти сразу же, как воины слезли с лошадей, они обнаружили улей, в котором почти не было пчёл, будто намерено покинувших свой дом, чтобы накормить уставших путников. Под ногами в обилие росли земляника с морошкой, а перед глазами то и дело рябили светло-коричневые лесные орехи, необходимые для поддержания бойцовской мощи. Людомир и Белеса разошлись. Собирая дары природы, они замечали, как отдалялись друг от друга и как ягоды и орехи одни за другими оказывались у них во рту.
Людомир, очутившись один, подошёл к большому, одиноко стоявшему на небольшой полянке ясеню. Внутри него было большое дупло, обросшее внутри ярко-зеленым мхом. Неспешно развязав свою дорожную суму, Людомир достал специально припасённые для жертвоприношения сладости и аккуратно положил их вовнутрь дерева. С улыбкой на лице, не отворачиваясь от величавого ясеня, чья крона широкими ветвями приглашала в свои объятья весь лес, Людомир сделал несколько шагов назад и отправился дальше искать съестное.
Белеса отошёл совсем далеко. Он огляделся и никого не увидел вокруг себя. Как опытный воин он знал, где лошади и Людомир, поэтому потеряться в лесу он не боялся. Внимание его внезапно привлёк звук треснувшей веточки. Повернув голову влево, Белеса увидел зайца, прыгающего куда-то по своим делам. Животное чуть прихрамывало, но вместо того, что бы быть ещё более осторожным, оно почему-то остановилось неподалеку от воина.