В голову Белесы сразу поползли глупые мысли. Его плотоядному желудку всегда хотелось мяса, и перед ним был жирный заяц, чьи большие ляжки так и просились оказаться над углями в окружении лука, морковки и грибочков, которые в обили и росли под ногами. Белеса, оставаясь на месте, не шевеля ногами, чтобы не спугнуть добычу, снял свой лук и натянул тетиву со стрелой. Белеса тщательно прицелился, чтобы исключить промах.
– Е… твою мать, – раздалось сдавленное ругательство в тот момент, когда воин сделал выстрел. Заяц услышал звук и чуть успел уклониться, так что стрела не пронзила его, а лишь рассекла одну из здоровых лап. Однако зверь на удивление оказался проворным и, несмотря на ранение, быстро смотался от греха подальше. Людомир же был лицом сер и грозен. Молча подойдя к Белесе, он сбил его одним ударом кулаком с ног. Все попытки Миндала снискать благоволение духов пошли прахом. Пряники, оставленные язычником для бессмертных обитателей леса, теперь были бесполезны.
Белеса вскочил на ноги и было дернулся за кинжал, но Людомир согнул его пополам ударом в под дых, а после бросил с размаху о землю, плотно взяв в захват шею Белесы.
– Придурок, тварь безмозглая, – хлёстко бросался оскорблениями Людомир, через лоб которого ещё глубже пролегли морщины, – Ты заметил, что заяц был хромым? А? Заметил поди?! А не слышал, что Леший любит перед путниками преставать в обличье покалеченных животных. Особенно по нраву ему дурачить охотников, превращаясь в зайцев, – Людомир ходил между двух деревьев, беспорядочно озираясь, не зная куда смотреть и идти.
– Вместо того, чтобы драться, давно бы отсюда ускакали, – огрызнулся Белеса, которому было явно не по душе, что его только что побили.
– Никто не дрался. Я тебе просто навалял за твою глупость. А теперь давай уходить. Хотя к чему всё это?! – злость не уходила у Людомира, он сжимал свои кулаки так сильно, что костяшки пальцев были белыми словно снег. Язычник быстро шагал к лошадям, и был крайне обрадован, когда увидел, что они никуда не ускакали, поскольку месть Лешего могла начаться в любой момент.
– Не отставай от меня. Леший будет путать нам дорогу, мне же надо каким-то образом не сбиться с пути, иначе нам обоим несдобровать. Леший не простит, что ты осмелился причинить вред животному в его лесу, – быстро прошептал Белесе Людомир прежде, чем пустить своего скакуна во весь опор. Жизнь отобрала многое у Людомира, но не его коня, на котором можно было догнать кого угодно и умчаться почти от любой погони.
Скачка была бешеной. Поначалу Людомиру казалось, что они двигаются в нужном направлении. Но постепенно, Миндал начал осознавать, что они кружат по одному и тому же пути. В ярости Людомир дернул коня в сторону на одну из узких тропинок. За ним же устремился не отстававший Белеса. Но они снова выехали туда, где останавливались, чтобы отдохнуть и перекусить. А тем временем усилился ветер, поднявший дорожную пыль. Кроны деревьев, будто бы стали гуще, а ветки длиннее, что почти перестало быть видно солнце и небо.
– Нас загоняют, – крикнул Людомир, – уходить нет смысла.
– Что ты предлагаешь? Ждать, пока нас Леший задерет? – зло спросил Белеса, чей шрам на щеке стал ещё более кривым.
– У нас нет выбора, – Людомир успокоился, гнев и пыл скачки ушли, в его сердце царило спокойствие: теперь он знал чего ожидать, – Поедем спокойно, нечего лошадей надрывать беспричинно.
Воины долго кружили по лесу. Вначале они всё также катались по кругу. Потом их увело на неизвестную Людомиру тропу, чтобы опять вернуться в к месту, где Белеса подстрелил Лешего.
– Долго мы так будем кружить на одном месте? – спросил Белеса. Он был утомлён непрекращающейся ездой, и от того постоянно ерзал в седле и озирался по сторонам, опасаясь, что в любую секунду может произойти засада. Непрекращающееся нервное напряжение сделало дружинника дерганным. И без того полубезумному, ему начинало сносить крышу ото всех происходящих событий.
– Пока Леший не наиграется с нами. Он измором хочет взять, свести с ума и сломить волю. Дразнит человека, пока тот не начнёт лишаться рассудка. Многих и убивать потом не надо. У бедолаг и так жизни нет, – Людомир остановил коня. Солнце начинало клониться к закату, и он начал думать об отдыхе. За день скопилась усталость, и хотелось прилечь хоть ненамного.
– Давай-ка разобьём привал, – сказал Белесе Людомир, – скакать дальше бессмысленно, а набраться сил не помешает.