Он знал, что другие отряды снимают верхний слой с балок в многочисленных шахтах. Затем в лаборатории «Цербера» будет проведен углеродный анализ с целью установить их возраст — это поможет определить, какая именно из шахт является Водяной Бездной. Хэтч достал бинокль и рассматривал остров, пока не наткнулся на один из отрядов, состоящий как будто из бледных призраков в белом тумане. Люди растянулись неровной линией и, медленно продвигаясь вперед, рубили кусты топориками и расчищали их специальными крюками, время от времени останавливаясь, чтобы сделать снимки или записи. Один из рабочих водил перед собой металлоискателем; другой протыкал землю длинным узким щупом. Во главе отряда вели немецкую овчарку, которая старательно обнюхивала землю. «Она натренирована на поиски взрывчатки», — догадался Хэтч.
Всего на острове и вокруг него работало около пятидесяти человек. Все служащие «Талассы», которым платили очень приличные деньги: Нейдельман сказал ему, что — если не считать около полудюжины человек, которым полагается процент от прибыли, а не зарплата, — средний рабочий сможет получить двадцать пять тысяч долларов. Совсем неплохо, учитывая, что большинство из них покинет остров через две недели, когда будет смонтировано все оборудование, а остров укреплен.
Хэтч продолжал рассматривать остров. На безопасной северной оконечности — единственной территории, где можно было передвигаться, не опасаясь за свою жизнь, — выросли док и причал, у которого буксир разгружал самое разное оборудование: генераторы, упакованные в ящики, резервуары с ацетиленом, компрессоры, электронные приборы. А на берегу были аккуратно сложены угловое и рифленое железо, пиломатериалы и фанера. Вездеход на дутых шинах, нагруженный под завязку, упрямо поднимался по импровизированной тропе. Неподалеку группа техников уже занялась прокладкой телефонного кабеля, другая возводила сборные бараки. Завтра утром в одном из них оборудуют кабинет для Хэтча. Его поразило, как быстро разворачиваются события. Однако он по-прежнему не спешил высаживаться на остров. «Даже завтра рановато», — подумал он.
С оглушительным грохотом на причал выгрузили какой-то прибор, и звук разнесся далеко над морем. Хэтч знал, что даже без участия Бада Роуэлла уже весь Стормхейвен дружно обсуждает новость о его возвращении и о том, что на острове Рэггид что-то происходит. Ему стало немного стыдно, что он не сказал Баду правду два дня назад. Впрочем, тот уже, наверное, и сам все сообразил. «Интересно, что говорят жители Стормхейвена?» — лениво подумал Хэтч. Возможно, кое-кто разгадал его замысел. Ну и пусть, ему нечего стыдиться. Несмотря на то что банкротство деда освободило их от всех обязательств, его отец — положив на это много сил — выплатил все долги семьи. На свете не было человека лучше Альфреда Хэтча-старшего. И потому жалкая, нелепая его кончина до сих пор отзывалась болью в сердце Малина. Доктор отвернулся от острова, заставив себя прогнать мысли об отце.
Посмотрев на часы, он обнаружил, что уже одиннадцать — по обычаям штата Мэн время для ланча. Он спустился вниз, изучил холодильник и вернулся с сэндвичем с омаром и бутылкой имбирного пива. Усевшись в кресло капитана, он поставил ноги на приборную доску и с удовольствием откусил кусок сэндвича. «Удивительно, как действует на человека морской воздух, — подумал он. — Вечно есть хочется». Может, следует изучить этот вопрос и написать статью в «Журнал Американской ассоциации медиков»? Его лаборанту Брюсу морской воздух не повредит, как, впрочем, и любой другой.
Пока он ел, неподалеку уселась чайка, заинтересованно на него поглядывая. Хэтч знал, что рыбаки ненавидят чаек — называют их крылатыми крысами, — а ему всегда нравились эти крикливые птицы-мусорщики. Он подбросил в воздух кусочек омара, чайка поймала его и улетела, унося добычу подальше от двух своих товарок. Вскоре все три вернулись и уселись на перила, глядя на него голодными черными глазами. «Ну вот, я попался», — подумал Хэтч и, оторвав еще кусочек омара, бросил его птице, сидевшей посередине.
Тут же все три поднялись в воздух, и Хэтч с удивлением обнаружил, что они не попытались схватить подачку, а умчались прочь от лодки в сторону материка. В неожиданно наступившей тишине кусок омара с влажным звуком шлепнулся на палубу.
Когда Хэтч, хмурясь, следил за птицами, он почувствовал, как конвульсивно вздрогнула палуба у него под ногами. Он вскочил со стула, решив, что оторвался якорь и «Простушка Джейн» налетела на мель. Но канат по-прежнему был туго натянут. За исключением тонкой вуали тумана, опоясывающей остров, ничто не омрачало ясного неба, молнии быть не могло. Хэтч принялся поспешно осматриваться в поисках чего-либо необычного. Может быть, подорвали динамит? Да нет, для этого еще не время…
И тут его взгляд упал на участок океана в области прибрежных рифов, в сотне ярдов от корабля.
На площади футов в тридцать диаметром безмятежная поверхность моря внезапно и резко изменилась. Из глубины поднялись пузырьки воздуха и взбаламутили воду. Палуба снова содрогнулась, и со дна поднялся новый столб пузырьков. В следующее мгновение поверхность воды начала двигаться против часовой стрелки: сначала медленно, затем быстрее. В центре появилось углубление, которое тут же превратилось в воронку. «Водоворот, — подумал Хэтч. — Какого черта?..»
Громкие помехи из сканера заставили его броситься к перилам. Он услышал истерические голоса: один, затем много…
— Человек внизу! — услышал он сквозь помехи.
— Обвяжите его веревкой! — выкрикнул другой голос. Затем: — Осторожно! Балки сейчас рухнут!
Неожиданно ожил личный приемник Хэтча.
— Хэтч, вы слышали? — раздался резкий голос Нейдельмана. — На острове провалился человек.
— Я понял, — ответил Хэтч и завел мотор. — Иду к причалу.
Когда ветер разогнал клочья тумана, он увидел, что люди в белой униформе мечутся в центре острова.
— Никакого причала, — прозвучал голос Нейдельмана, в котором явственно слышалось волнение. — Времени нет. Он умрет через пять минут.
Хэтч принялся оглядываться по сторонам. Потом заглушил мотор, схватил свой медицинский чемоданчик и подтянул к «Простушке Джейн» шлюпку. Отвязав веревку, он швырнул ее в шлюпку и спрыгнул вниз. Шлюпка опасно накренилась, но Хэтч, чуть не падая, пробрался на корму, завел мотор и направил маленькую лодочку к рифам. Где-то около южной оконечности он видел два узких прохода между острыми подводными камнями. Оставалось надеяться, что он ничего не перепутал.
По мере приближения берега вода из серой стала зеленой. «Если бы здесь было мельче, — подумал он, — я бы смог разглядеть камни». Он посмотрел на часы: времени на размышления не оставалось. Сделав глубокий вдох, он прибавил скорость, и лодка резво помчалась вперед. Вскоре он выбрался на мелководье, и очертания подводных рифов стали четче. Хэтч приготовился к удару.
Но ему удалось благополучно миновать рифы, дно океана снова опустилось, и он оказался на большой воде. Хэтч направил шлюпку в сторону маленького, усыпанного галькой участка между Спинами Китов, затем выключил двигатель, чуть развернул лодку и почувствовал толчок, когда она уткнулась носом в берег.
Прежде чем лодка окончательно остановилась, Хэтч схватил свой чемоданчик и помчался по берегу. Он слышал крики где-то впереди. На вершине скалы он на миг остановился, чтобы отдышаться. Перед ним расстилались нетронутые заросли осоки и сладко пахнущего шиповника, они раскачивались на ветру, скрывая под собой опасности, которые таила в себе эта часть острова. Команда «Талассы» здесь еще не побывала. «Соваться сюда — чистое самоубийство», — подумал Хэтч в тот момент, когда ноги сами понесли его вперед. Он мчался сквозь кусты, перепрыгивал через ямы и старые полусгнившие бревна и заржавевшие платформы.