– Куда, дед, намылился?
– В Ленинград еду, к сестре.
– Только тебя там и не хватало, – буркнул капитан. – Оружие есть?
Дервиш усмехнулся:
– Зачем ружье старому слепому индейцу Джо, господин капитан?
Капитан вскинул на него глаза. Дервиш улыбнулся одними губами. Капитан кашлянул и сказал:
– Сидел бы ты… вы… лучше дома.
– Это почему же, капитан?
Мимо промчались три черных джипа. Капитан покосился на них, сплюнул и буркнул: вот разъездились, суки черножопые. Потом он вернул Дервишу права, козырнул и сказал:
– Щас такое начнется, что… в общем, лучше бы вы оставались дома.
Дервиш точно знал, что дома лучше не будет. Потому и уехал… То, что он увидел на трассе – усиленные посты, передвижение армейских колонн, – подтверждало выводы, которые напрашивались после просмотра новостей и которые капитан сформулировал совсем просто: щас такое начнется!
Дервиш продолжил свой путь. Он ехал на Северо-Запад, в Карелию, на северный берег Ладожского озера.
Накануне над Северо-Западом России бушевала метель. Ветер с мокрым снегом валил деревья, рвал линии электропередач, срывал крыши с домов… А сегодня здесь, на северном берегу Ладоги, было тихо, сквозь прорехи в облаках проглядывало бледное солнце, лежал ослепительно-белый снег, таял, обнажал опавшую листву. С крыш капало.
Когда зазвонил телефон, Иван сидел на крыльце, курил. В голове слегка шумело от выпитого с хозяином самогона. Иван вытащил телефон из кармана, посмотрел на дисплей, потом нажал кнопку и услышал голос Дервиша.
– Через час-полтора я буду у синих ворот. Можем встретиться?
– Да, – ответил Иван. – Я вас встречу.
Он затушил окурок в консервной банке, поднялся. В синий цвет были окрашены ворота монастыря, где «гёзы» укрылись после операции.
Иван дождался Дервиша на развилке метрах в трехстах от монастыря. Он сидел на стволе поваленного вчерашней бурей дерева, смотрел на заснеженный лес, на низкое солнце и пустую дорогу. Потом появилась «Нива» Дервиша. Иван не знал, что Дервиш приедет на «Ниве», но почему-то понял, что едет Дервиш. Иван вышел навстречу. Когда машина остановилась, сел на пассажирское сиденье. Дейл следил за ним настороженно.
Поздоровались. Дервиш спросил:
– Почему здесь? Мы же договаривались у монастыря.
– Дальше не проехать – за поворотом завал, несколько сосен повалило. Разберут нескоро… впрочем, здесь есть лесная дорога в объезд. Хреновая, но на «Ниве» проехать можно.
После паузы Дервиш сказал:
– Я звонил Зорану – не отвечает… убит?
– Похоже, так.
– Как это произошло?
Иван рассказал про рейд танка «Демонтаж» по набережной, про гибель его экипажа.
– Жаль, – произнес Дервиш. – Жаль, железный был человек… У него вся семья погибла под американскими бомбами.
– Я знаю, – ответил Иван. Дервиш покачал головой, достал из бардачка фляжку, маленькие посеребренные стаканчики. Налил по глотку коньяка. Не чокаясь, выпили.
Дервиш сказал:
– Иван Сергеич, я думаю, что вы согласитесь со мной в том, что ситуация сложилась неординарная. – Иван кивнул. Дервиш повторил: – Неординарная. И я точно знаю, чего следует ожидать в самое ближайшее время.
– Чего же? – спросил Иван.
– Репрессий, Иван Сергеич, репрессий. Или, если угодно, зачисток. Как адресных, так и массовых.
Иван стиснул зубы.
– Я приехал предложить помощь, – сказал Дервиш.
Садилось солнце, «Боинг» заходил на посадку на аэродром канадской базы ВВС, расположенной возле поселка Нанисивик, провинция Нанавут. Пейзаж внизу выглядел убийственно – каменная пустыня, полузаметенная снегом, но большей частью голая, в складках и трещинах. И ни одного дерева. Зато здесь добывали цинк и свинец. Президент Соединенных Штатов посмотрела в иллюминатор и произнесла:
– Ужасное место… Похоже на ад. Госсекретарь никогда не задумывалась, как именно выглядит ад. Поэтому она сказала:
– Мы могли бы сесть в Икалуите, но в таком случае вряд ли нам удалось бы сохранить в тайне ваш визит к Старику.
Г-жа президент кивнула. Самолет коснулся полотна и побежал по бетону, вздрагивая крупным телом. Он остановился в самом конце полосы. Тут же подкатили трап. Он не был предназначен для «Боинга», и спускаться было неудобно.
Президента США встречали всего два человека – полковник, начальник канадской базы, и полный мужчина в штатском – Джозеф Апфель, помощник мистера S.D. Пожалуй, еще никогда президента Соединенных Штатов Америки не встречали столь скромно… Были произнесены дежурные слова приветствия, после чего г-жа президент, г-жа госсекретарь, офицер с «атомным кейсом» и Апфель сели в джип аэродромной обслуги, в другой сели трое специальных агентов Секретной службы США и начальник личной охраны президента, полковник Перкинс. Автомобили проехали всего двести метров, остановились возле вертолета «S-92».
Здесь помощник Старика заявил, что специальным агентам нечего делать на борту «Голиафа» и что им следует остаться здесь, на базе. Перкинс пытался доказать, что он не имеет права оставить президента без охраны, но Апфель в категорической форме заявил, что таковы правила, установленные мистером S.D. и что безопасность гостей мистера S.D. на борту «Голиафа» обеспечивает собственная служба безопасности «Голиафа». И это не обсуждается.
Перкинс вновь попытался возразить, но госпожа президент сказала: оставьте, Стив, – так надо.
Полковник ответил, что вынужден будет написать докладную записку в министерство финансов [1]. Госсекретарь сказала: это ваше право, мистер Перкинс. Но я вам не советую.
Президент, госсекретарь и «атомный» офицер погрузились в вертолет, и «Сикорский» сразу взлетел. Глядя ему вслед, полковник Стивен Перкинс ругался сквозь стиснутые зубы – никогда еще не был он в более глупом положении. Он знал, что у Старика отличная служба безопасности – на «Голиафе» работает профессиональная группа секьюрити, но от этого начальнику было не легче – он, полковник Перкинс, обязан быть рядом с президентом. Лично. А он, фак ю, торчит здесь… Фак ю! Фак ю! Фак ю!
«Сикорский» летел на юг. Над каменной пустыней, похожей на ад.
Спустя час прилетели в Икулуит. Сели в местном аэропорту. Здесь «Сикорский» дозаправился и продолжил полет.
Внизу слева проплывали улицы поселка – в угасающем свете они выглядели как-то особенно зловеще. На правах хозяина Апфель начал рассказывать:
– Это местная «столица». До 87-го городок назывался Фробишер-бей… Но потом у инуитов проснулось национальное самосознание – кстати, инуиты значит «настоящие люди». – Апфель хохотнул, и этот его хохоток был очень двусмысленным. – Так вот, они добились отмены колониального названия, восстановили справедливость, и Фробишер-бей стал называться Икалуит. На языке инуитов означает «рыбное место».
Госпожа президент сказала:
– Господи, дыра какая!
– Совершенно верно, – подтвердил Апфель и склонил голову. Г-жа президент увидела, что волосы Апфеля густо усеяны перхотью. Она подумала: противно как! – Совершенно верно, госпожа президент – дыра. Население – пять тысяч… Повальное пьянство. Суицид в шесть раз выше, чем в среднем по стране… Зато количество такси на душу населения самое высокое в мире.
– Такси? – переспросила госпожа президент.
– Такси, такси… Видите ли, в чем дело: климат здесь исключительно суровый – ветра, холод. Даже глобальное изменение климата здесь не очень заметно. Поэтому просто дойти до бара – чтобы выпить виски – проблема. И уж тем более вернуться из бара. Вот они и вызывают такси.
Госсекретарь спросила:
– Почему же они не пользуются своими машинами?
– А их тут почти не держат – незачем. Дорог здесь нет, и ездить некуда.
Берег внезапно оборвался, вертолет повис над бездной. Все замолчали.
Солнце село. В полной темноте «Сикорский» уходил прочь от берега. Значительно выше него летели два истребителя сопровождения, а из космоса за вертолетом «присматривал» спутник.
1
Секретная служба США – USSS – подчиняется министерству финансов США, т. к. помимо обеспечения безопасности первых лиц государства, их родственников и т. д. занимается еще и борьбой с некоторыми финансовыми преступлениями.