— Да, госпожа.
— Что да?
— Добрался нормально.
— Своих, как я понимаю, нашел?
— Да.
— Карту посмотрели?
— Да. Как раз разрабатываем план действий на завтра.
При слове «разрабатываем» голос хмыкнул, после чего безапелляционно заявил:
— План следующий. Два отвлекающих удара: в гавани и с востока. Чуть позже основной — с севера. Архонт Трегер — наш человек. Он пропустит вас. Не разбрасывайтесь на мелочи. Не занимайтесь грабежами. Стоит вам застрять — и вы проиграли. Титаны еще очень сильны. Адмирал Сирд!
— Да, моя госпожа! — Адмирал почтительно склонился над коробкой радиофона.
— Ты цел?
— Да.
— Нанесите удар по гавани. Смертоносные лучи выведены мной из строя. Титаны надеются, что вы не рискнете повторить штурм гавани, большая часть войск отведена в другие части Города. Зажгите склады. Не жалейте добра. Это вызовет панику, так как атланты не имеют ничего своего. Они привыкли во всем полагаться на государство. Государство же хранит все запасы продовольствия, одежды и орудий труда на складах. Увидев, что они горят, марилы и ерши поймут, что все кончилось, и прекратят сопротивление. Еще. Не трогайте людей в одеждах с черной полосой. Это наши люди. Не трогайте людей в черных плащах. Это Титаны. Они нужны мне живыми. И помните, завтра все должно быть кончено. Иначе здесь будет «Марс», и сегодняшнее побоище в гавани покажется вам детской забавой по сравнению с тем адом, что зажгут его пушки. У меня все. До связи.
Радиофон умолк. Меч механически прошептал:
— Об этом же нас предупреждал Великий номарх Кемта Кеельсее.
Несколько мгновений присутствующие почтительно молчали. Затем Меч велел:
— Нечего рассиживаться. Пора поднимать войска и готовить их к штурму. Действовать будем так, как велел этот… эта… Неважно, кто! Как нам приказал этот ящичек. Сирд и Лисица — отправляйтесь на корабли. Старший — Сирд. Я, Корье, Сбир и Аров поведем штурмовые колонны с суши. И помните: завтра Город Солнца должен пасть. У нас всего один день!
— Смотрите! — вдруг воскликнул Лисица, указывая рукой на юг. Далеко, у самого горизонта, там, где рождалось море, занималось зловещее зарево.
Атланты опередили их и нанесли еще один удар. Страшный удар.
Кеельсее взглянул на вмонтированные в золотой браслет-змейку часы. До назначенного срока оставалось еще две минуты. Он засек этот таинственный передатчик случайно. Мучимый неясными подозрениями, рыскал номарх по радиодиапазонам и неожиданно натолкнулся на загадочную передачу. Точнее выражаясь, это была не передача, а радиодиалог — долгий, живой, заинтересованный. Длился он более пяти минут. Передающий совершенно не маскировался: сигналы посылались ежедневно в одно и то же время, на одних и тех же частотах. Расшифровать их не удавалось — код был настолько сложен, что с ним вряд ли справился бы даже «Атлантис»; но связаться с компьютером «Марса» Кеельсее не рискнул — опасался выдать себя, а попытка обратиться за помощью к карманному анализатору привела лишь к полной разрядке блоков питания последнего. Зато вычислить место, откуда велись передачи, удалось очень быстро. Сигналы поступали из Дворца номарха. Узнав об этом, Кеельсее саркастически хмыкнул неизвестно в чей адрес:
— Непревзойденный наглец!
Затем он поразмыслил и понял, что неправ. Тот, кто сидел на передатчике, не был наглецом, он был очень расчетливым и уверенным человеком. Уверенным в себе, в силе логики, людской глупости и беспечности.
И номарх принял предложенную ему игру. Сначала он грешил на Давра, но тот оказался чист как агнец, наушничая Командору по общей связи. Соглядатаи номарха следили и за Изидой, и за Гиптием, и снова за Давром. Следили круглосуточно, так как вначале Кеельсее принял на веру версию об отложенной на срок авторадиопередаче. Он и сам когда-то баловался подобными штучками. Но в эфире шел не доклад, шел диалог, а это исключало возможность передачи заранее записанного донесения. Затем умер Давр, отбыли в Куне Изида и Гиптий, но передачи не прекратились. С вызывающей уважение педантичностью — ровно в 18.46 по атлантическому времени.
Запищала морзянка. Кеельсее невольно вздрогнул. Сегодня утром он усовершенствовал пеленгатор, начавший в эту минуту распутывать паутину сигналов. Монитор давал картинку: схема дворца с бегущим по ней крохотным солнечным зайчиком — лучом пеленгатора. «Зайчик» описывал причудливую эллипсоиду, сужая круг поиска. Область, замкнутая бегущей линией, уменьшилась до размеров апельсина, затем кольца и, наконец, превратилась в точку, неподвижно пульсирующую на одном месте. Кеельсее был, готов ко всему, но не к этому — сигнал шел из его комнаты.
Мгновение номарх размышлял. Но все же он был когда-то контрразведчиком, очень неплохим контрразведчиком, асом, сумевшим пробраться на альзильскую военную базу в Ферьресе и сферографировавшим коды и шифры альэильских радиопередач. Атлантида тогда выиграла 38-ю войну с Альзилидой. Без единого погибшего солдата-атланта. Это была война, выигранная им, Кеельсее! И тогда было труднее. Да неужели он уступит сейчас!
Кеельсее не спешил с поисками. Он не вскочил и не стал метаться по комнате, круша мебель и стены в поисках передатчика. Выиграть этот бой должна была логика, его профессиональный опыт и знания. Он должен был поставить себя на место этой хитроумной собаки и найти искомое, как будто он спрятал это сам. Раздумья длились довольно долго. Диалог в эфире вступил в решающую фазу. Агент изложил свое донесение и теперь выслушивал приказы, изредка вставляя короткие реплики.
Номарх встал из-за пульта управления радаром, подошел к противоположной стене и резко сдернул с вбитого в нее крючка букет сухих цветов. Хрустящие лепестки усеяли пол. Номарх нежно, словно лаская, трогал медный крючок, затем обхватил его пальцами и потянул. Крючок не поддавался. Кеельсее потянул сильнее, еще сильнее — на лбу набрякли жилы. Наконец на камне, стены возникла крохотная трещинка, щелкнула мраморная крошка, и крючок послушно вылез наружу. К его основанию, как и предполагал Кеельсее, была прикреплена медная спиралька-антенна.
Кеельсее был доволен собой. Антенна наверняка была выведена в одно из соседних помещений, скорее всего в дворцовое хранилище, где было немало темных закоулков. Если он бросится сейчас на поиски, таинственный радист ускользнет. Внезапно губы Кеельсее скривились в довольную гримасу. Он знал, что делать. Несколькими быстрыми движениями ножа-стилета он вскрыл монитор, разбил один из генераторов и стремительно раскрутил медную проволоку, один из концов которой был наброшен на крючок, второй присоединен к резервному, полному электрической мощи генератору. Щелкнул тумблер переключателя, и разряд огромной мощности ушел по спирали куда-то в недра дворца. Ловушка захлопнулась. Можно было забирать добычу — взорвавшийся передатчик: или один, или, если у кого-то сегодня большой день невезения, вместе с его незадачливым хозяином.