Реакция Ён Сук зависит от того, как она себя чувствует. Сегодня ярко светит солнце, вода блестит, и даже на берегу Ён Сук всем телом ощущает невесомость моря, прилив, который массирует ее ноющие мышцы, прохладные волны, остужающие воспаленные суставы, так что она разрешает себя сфотографировать и даже отодвигает поля чепчика ради молодого человека, который хочет «получше разглядеть лицо». Ён Сук наблюдает, как молодой человек осторожно подбирается к неизбежному неловкому вопросу и наконец решается:
— А ваша семья пострадала во время Инцидента третьего апреля?
Ох, еще как пострадала. Еще как.
— На Чеджудо все пострадали, — отвечает Ён Сук, но больше об этом говорить не собирается. Никогда. Лучше она расскажет этому молодому человеку о том, что сейчас самое счастливое время в ее жизни. И это правда. Она все еще работает, но у нее хватает времени навещать друзей и путешествовать. И теперь можно смотреть на правнучек и думать: «Эта хорошенькая, а эта самая умная» или «А этой лучше бы найти хорошего мужа». Внуки и правнуки — это большая радость. Почему в молодости ей такое не приходило в голову? Но тогда она не представляла, как сложится ее жизнь. Сегодняшний день ей даже во сне не приснился бы.
Молодой человек уходит. Он пытается заговорить с другой пожилой ныряльщицей, Кан Ку Чжа, которая работает метрах в десяти от Ён Сук. Ку Чжа всегда отличалась раздражительным характером, и сейчас она даже головы не подняла. Потом молодой человек идет к Ку Сун, младшей сестре Ку Чжа, и та кричит на него: «Иди отсюда!» Ён Сук одобрительно усмехается.
Наконец ее маленький пакет набит водорослями. Она с трудом поднимается и бредет к большим мешкам, которые потихоньку наполняет. Высыпав содержимое пакета в один из таких мешков, Ён Сук направляется на участок берега, где пока никто не разбирает водоросли. Она снова садится, поправив подушку, и берется за дело. Руки у нее по-прежнему ловкие, пусть даже они огрубели от многолетней работы и покрылись морщинами от постоянного воздействия солнца. Ён Сук слышит шум моря, кожу ее ласкает теплый воздух. Она ощущает, как тысячи богинь родного острова защищают ее. Даже Ку Сун, которая все еще ругает последними словами того молодого человека, не в силах испортить ей настроение.
Вдруг Ён Сук замечает краем глаза еще одну семью туристов. Эти одеты все по-разному и выглядят тоже по-разному. Муж белый, жена кореянка, а дети — маленький мальчик и девочка-подросток — смешанных кровей. При виде этих детей-полукровок Ён Сук невольно испытывает дискомфорт. На мальчике длинные шорты, футболка с каким-то супергероем и огромные кроссовки; шортики девочки едва прикрывают то, что должны прикрывать, в ушах у нее наушники, а провода от них тянутся поперек еле заметной груди. Американцы, решает Ён Сук и настороженно следит за их приближением.
— Вы Ким Ён Сук? — спрашивает женщина. Она бледная и хорошенькая. Ён Сук еле заметно кивает, и женщина продолжает: — Меня зовут Чжи Ён, но все называют меня Джанет.
Ён Сук пробует произнести чужое имя:
— Джанет.
— А это мой муж Джим и наши дети, Клара и Скотт. Мы хотели узнать, не помните ли вы мою бабушку. — Джанет говорит… на каком же наречии она говорит? Это не чистый корейский, но и не диалект Чеджудо. — Ее звали Ми Чжа, а фамилия Хан…
— Я такой не знаю.
Женщина слегка хмурит лоб.
— Но вы же обе жили в этой деревне.
— Я-то по-прежнему здесь живу, но не знаю женщины, о которой вы говорите. — Ён Сук отвечает резко и громко, даже громче, чем Ку Сун, и обе сестры Кан смотрят в ее сторону. Явно хотят узнать, все ли у нее в порядке.
Американку это не смущает.
— Давайте я покажу вам ее фотографию.
Она роется в сумке, достает плотный конверт, потом перебирает лежащие в нем снимки, пока не находит нужный. Она протягивает Ён Сук черно-белую фотографию девушки в старинном белом купальном костюме. Торчащие под тканью соски девушки напоминают глаза осьминога, выглядывающего из укромной расщелины. Волосы убраны под шарф, такой же белый, как костюм. Лицо у нее круглое, руки тонкие, хоть и с заметными мышцами, ноги крепкие, а улыбается она широко и смело.
— Извините, — говорит Ён Сук, — я ее не знаю.
— У меня еще фотографии есть, — не сдается Джанет.
Она снова лезет в конверт, перебирает другие снимки, а Ён Сук тем временем улыбается белому мужчине.
— Есть телефон? — спрашивает она у него по-английски — наверняка у нее получается куда хуже, чем у его жены по-корейски, — и жестом подносит к уху воображаемый телефон. Ён Сук часто пользуется этой уловкой, чтобы избавиться от тех, кто ей досаждает. Если ее расспрашивает молодая женщина, она иногда говорит: «Прежде чем отвечать на ваши вопросы, мне надо поговорить с внуком». Если речь о мужчине, она спрашивает: «А вы женаты? Моя внучатая племянница очень хорошенькая и тоже учится в колледже. Я ее позову, чтобы вы познакомились». Удивительно, насколько часто люди попадаются на обман. Вот и сейчас иностранец действительно начинает искать по карманам телефон. Он улыбается. Белоснежные, очень ровные зубы, как у акулы. Но первой достает телефон девочка. У нее один из этих новых айфонов, точно как те, которые Ён Сук в этом году дарила правнукам на дни рождения.