Ю Ри опять повернулась ко мне:
— Если родители тебя правда любят, они найдут тебе мужа прямо тут, в Хадо. Ты сохранишь свои права ныряльщицы и сможешь каждый день видеть родных. — Потом она сообразила, что сказала лишнее, и похлопала Ми Чжа по руке. — Прости, я забыла, что у тебя нет родителей. — И продолжила, не успев толком задуматься: — Слушай, а как ты мужа-то найдешь? — В голосе ее чувствовалось искреннее любопытство.
Я глянула на Ми Чжа, надеясь, что ее не задели необдуманные слова Ю Ри, но, судя по лицу подруги, она сосредоточилась исключительно на выполнении инструкций сестер Кан.
Поверх костюмов мы надели куртки для ныряния. Их полагалось носить в холодную погоду, но я как-то не видела в них толку: куртки были из такого же тонкого хлопка, как и сам костюм. Под конец мы повязали волосы белыми платками, чтобы сберечь тепло тела и не зацепиться свободной прядью за скалу и не запутаться в водорослях.
— Вот, держите, — сказала Ю Ри, сунув нам в руки бумажные пакетики с белым порошком. — Съешьте, это помогает от подводной болезни — от тошноты, головной боли и других подобных штук. И от звона в ушах! — Ю Ри поморщилась при одной мысли о недугах. — Я пока лишь начинающая ныряльщица, а уже всем этим страдаю. Дзын-н-н… — Она показала, как именно звенит у нее в ушах.
Следуя примеру Ю Ри и сестер Кан, мы с Ми Чжа развернули пакеты, закинули назад головы, будто птенцы, ожидающие корма, высыпали горький белый порошок себе в рот и проглотили его. Остальные ныряльщицы стали плевать себе на ножи. Это должно было принести им удачу и помочь найти и вытащить ценный улов — морское ушко, за которое хорошо платили.
Матушка подошла проверить, все ли нужное снаряжение у меня с собой. Особенно тщательно она осмотрела тевак — выдолбленную и высушенную на солнце тыкву, которая должна была служить мне поплавком. Потом она проверила снаряжение Ми Чжа. У каждой из нас был бичхан,[2] чтобы отдирать моллюсков от камней, служивших им домом, а еще заостренная тяпка — ею можно было ковырять в трещинах или воткнуть лезвие в песок или скалу и, держась за ручку, подтягиваться и передвигаться. Еще у нас были серпы, чтобы срезать водоросли, нож для вскрывания морских ежей и копье для защиты. Мы с Ми Чжа уже пользовались этим снаряжением, когда играли на мелководье, но сейчас мать предупредила:
— Сегодня орудия вам не понадобятся. Просто привыкайте к тому, что вы окружены водой. Наблюдайте за тем, что вас окружает, потому что все будет выглядеть по-другому.
Мы все вместе вышли из бультока. Через несколько часов мы вернемся, чтобы почистить снаряжение и убрать его на место, посчитать сегодняшний улов, разделить выручку и, что самое важное, снова согреться. Может, если улов будет большой, мы даже приготовим и съедим небольшую его часть. Я уже предвкушала окончание рабочего дня.
Все стали садиться в лодку, а мы с Ми Чжа задержались на причале. Она порылась в корзинке и достала оттуда книжку, а я вытащила из своей кусочек угля. Ми Чжа вырвала из книжки страницу и приложила ее к названию лодки, вырезанному на борту. Лодка была пришвартована, но все равно покачивалась на волнах, так что Ми Чжа еле удавалось держать листок на месте, пока я терла его углем. Когда я закончила, мы изучили получившийся результат: смутные очертания иероглифа, который мы не могли прочитать, но знали, что он означает «рассвет». Мы с подругой уже не первый год таким образом сохраняли память о самых замечательных моментах и местах нашей жизни. Копия вышла не лучшим образом, но она поможет нам запомнить этот день навсегда.
— Давайте быстрее! — прикрикнула мать. Она многое нам позволяла, но отнюдь не все.
Ми Чжа засунула листок обратно в книжку, чтобы не помять, мы поспешно залезли в лодку и взялись за весла. Лодка начала медленно отходить от пристани, а матушка затянула песню.
— Давайте нырнем… — Ее хрипловатый голос был прекрасно слышен даже сквозь шум ветра.
— Давайте нырнем, — подтянули мы в ответ, гребя в такт мелодии.
— Золотые волчки, серебряные морские ушки… — пропела она.
— Давайте все их соберем! — ответили мы.
— Чтоб угостить любовника…
— Когда придет он в дом!
Я невольно покраснела. У моей матери не было никакого любовника, но эта популярная песня нравилась всем женщинам.
Мы удачно поймали прилив, море было относительно спокойным, но, хотя мы гребли и пели, меня начало подташнивать, да и вечно розовые щеки Ми Чжа несколько посерели. Дойдя до места, где планировалось нырять, мы подняли весла на борт. Лодка покачивалась на легких волнах. Я прикрепила бичхан на запястье, взяла сеть и тевак. Подул ветерок, и меня пробрала дрожь. Чувствовала себя я довольно паршиво.