Ларка хлопнула половинками книги, зажав между ними перламутровую закладку.
– Устала. Давай остановимся ненадолго. Можно что-нибудь попить. Как ты? – спросила она.
– Сейчас заедем, – тихо сказал он, прислушиваясь к собственному голосу.
– Хочу в туалет, – прикрывая ладонью рот и гнусавя, прошептала она.
Он наклонился к водителю. Когда тот повернул к нему голову, показал крест из скрещенных рук и сказал по слогам: «Стоп. Ка-фе и ту-а-лет».
– Bien!8 – закивал водитель.
Ларка не узнала голос мужа и с удивлением посмотрела на него. Он был бледен как мел. Ей показалось, что он осунулся и сильно постарел.
– Димка, что с тобой? – с тревогой спросила она. – На тебе лица нет. Тебе плохо?
– Что-то меня сильно укачало.
– Хорошо, что решили остановиться, – сказала Ларка, продолжая смотреть на мужа.
Водитель съехал с трассы по направлению к небольшому городку. Через километр городок встретил их невзрачной церковью песочного цвета, ее единственным украшением была башенка-звонница с узкими стрельчатыми проемами по кругу. Из приплюснутого купола башни, будто инородное тело, торчала телевизионная антенна.
Миновав церковь со стороны пустынного двора за чугунной оградой, они выехали на выжженную солнцем пыльную улицу с низкими домами. В одном из них оказалось кафе. Водитель остановил машину. Внутри кафе нечем было дышать, немногие посетители предпочли расположиться на улице под тентом и с интересом смотрели телевизор.
Они вышли из машины. Ступив на землю, Дмитрий Владимирович почувствовал себя дряхлым стариком – слабость была невероятной. Он вынужден был все делать медленно и с большой осторожностью.
– Дима, да ты еле идешь, – заметила Ларка, – тебе помочь?
– Не вздумай. Говорю же – немного тошнит.
– Странно, что же это может быть? Ничего, отдохнешь сейчас, мы никуда не торопимся.
Она выбрала свободный столик подальше от кричащего телевизора. Он заказал ей мороженое и кофе, а себе воды.
Официант принес заказ. Дмитрий Владимирович отпил воды из стакана и вполоборота посмотрел на экран телевизора; невидимый комментатор что-то очень быстро говорил; на экране сменяли друг друга виды уличных перекрестков, заполненных автомобилями. Он собрался было отвернуться, но в этот момент ему показалось, что промелькнуло что-то знакомое. Он прищурился, фокусируя взгляд, и увидел на экране российского гаишника. Гаишник указывал полосатым жезлом на ветровое стекло автомобиля и что-то объяснял обступившим его тележурналистам. Закончив с ветровым стеклом, он обошел капот и дотронулся жезлом до спущенного колеса. После этого камера заскользила вверх и крупным планом показала синий фонарь на крыше машины. Дмитрий Владимирович все понял и уже не отрывал взгляд от телевизора.
На экране появился невидимый до этого комментатор, которого вскоре сменила госсекретарь США. Она показывала какие-то листы бумаги и что-то объясняла. «А она тут при чем?» – удивился Дмитрий Владимирович, повернулся к жене и с тревогой посмотрел на нее.
Неожиданно возникшая проблема и текущие обстоятельства сулили ему крупные неприятности. О поездке в Фигерас не могло быть и речи. Надо было немедленно возвращаться на виллу и звонить в контору. Он прекрасно понимал, что сейчас будет скандал. В дополнение ко всему он очень плохо себя чувствовал.
– Дим, а тебе не кажется, что это нашу Москву показывают?
Он не ответил, собираясь с мыслями.
– Что там произошло?
– Кто-то делает дырки в колесах машин с мигалками, – пояснил он.
– Только с мигалками? Правильно, нечего пробки на дорогах создавать.
Она посмотрела в заострившееся после сердечного приступа лицо мужа и перестала улыбаться. «Дура», – подумал он.
– Ты пошутил? – неуверенно спросила она.
В этот момент он решил, что в его положении надо думать только о себе. Пусть жена ведет себя, как хочет, это его не касается.
– Мне надо немедленно связаться с работой, – начал он и замолчал, нарочно не делая очевидного вывода из сказанного.
Ларка со стуком поставила чашку на блюдце и сузила глаза.
– Возьми да позвони, – сказала она, прекрасно зная, что ему нужна специальная закрытая связь.
Дмитрий Владимирович не ответил, ожидая развития событий.