Выбрать главу

Крокодил явно ждал меня и готов был напасть, а я оцепенел от ужаса.

Вдруг чьё-то копьё проткнуло голову, а стрела глаз крокодила.

Брызги крови, рычание и крокодил замер.

Тишина.

Из кустов, как черти из табакерки появились комбаи.

У меня сильно дрожат колени, но в крови полно адреналина от первобытной

радости удачной охоты.

Разделав крокодила на несколько частей, комбаи пошли обратно в

деревню. Вечером ели жареное мясо крокодила, пили белую хмельную

жидкость и ночью я опять наслаждался красивым пением.

Красота, - думал я, слушая песню. - вот действительно счастливые

люди. Ведь получается, что комбаи живут гораздо лучше, чем мы или любое

30

современное общество.

Они самые свободные люди. Всегда улыбаются друг другу.

У них полно свободного времени, им не надо ходить на работу, а детям в

школу.

Нет правительства, политики, налогов, пенсии. Вместо полиции – шаман,

который и поможет и накажет если что.

Нет денег, а значит нет бедных или богатых. Есть общепризнанный вождь,

шаман и члены племени.

Захотели есть – пищи вокруг полно. Тем более, что охота улучшает физическое

состояние организма, разогревая кровь. Не хотят на охоту – зарезали

кабанчика. Как мы говорим – ведут очень здоровый образ жизни и едят

чистую пищу.

Крыша над головой есть всегда. За отопление, водопровод и канализацию

платить не надо, потому, что их просто нет. Одежда, обувь не нужна – значит

никаких модных трендов и затрат на эту чушь.

Вспомнил, что такие племена обычно живут сорок – пятьдесят лет.

Так и это хорошо. Ведь в более позднем возрасте начинаются болезни и

человек уже всё равно не чувствует себя счастливым. Поэтому, лучше прожить

короткую и счастливую жизнь, как комбаи, чем ту, которую нам предлагает

современное общество.

А судя по многочисленным женским стонам, которые я опять услышал

с неба, с удовольствиями у комбаев тоже всё в порядке.

Поохотился, поел, попил, попел песни, удовлетворил себя и жену и спать.

Примитивно, но без всяких стрессов и переживаний. Одно сплошное

удовольствие. Спокойная и беззаботная жизнь с момента рождения и до самой

смерти - не это ли настоящее счастье!

Под счастливые стоны жён комбаев я и заснул, вспоминая свою любовь

Ларису. О том, что будет со мной завтра, я даже не думал.

Глава 5

А утром, на рассвете, я уже стоял голый, в центре песчаной поляны,

посреди тропического леса. Из одежды на мне была только котека, которую

комбаи одевают в торжественных случаях. Загнутый конец моей котеки торчал

вверх, очевидно указывая, куда сейчас попадёт моя душа.

Высоко в небе, надо мной кружил орёл.

Моё лицо было раскрашено белой краской, а всё тело обмазано жидкой

глиной. В руках была чаша с ядом. Почему-то я даже знал, что это яд «комбе».

И знал, что стрела, наконечник которой, просто помазан этим ядом, мгновенно

31

убивает взрослого крокодила. Я понимал, что должен выпить целый глоток.

Рядом со мной, у жертвенного костра корчился в диком танце шаман

Барао, громко бил в бубен и заунывно выл свою песню, гортанным пением.

Дым от костра был настолько зловонный, что у меня начались рвотные позывы.

Вокруг стояли комбаи, с такими же как у меня, раскрашенными белой краской

лицами, похожими на черепа, и громко кричали, синхронно размахивая

руками.

- Дада бласса, дада бласса, дада бласса.

Длинные котеки на их гениталиях раскачивались в разные стороны.

От пения шамана и однообразного крика комбаев мой мозг вошёл в

резонанс и начал повторять:

- Дада бласса, дада бласса, дада бласса.

Вдруг мне на голову шлёпнулось, что-то тёплое и вязкое. Оно медленно

стекало по лбу, заливая глаза, и текло в рот. Оно отвратительно пахло.

Я понял, что это дерьмо орла, который кружил надо мной. И попал он именно

на меня, а не на шамана или комбаев, просто потому, что даже они счастливее

меня. Но обиды и отвращения нет, потому, что это последняя капля неудачи,

выпавшая на мою голову.

Я подношу чашу ко рту и делаю один большой глоток…

Чтобы стать счастливым или умереть, потому, что жить так, как жил,

больше не могу. У этой вязкой, мутной жидкости нет вкуса и запаха.

Она заполняет моё горло.

Я не могу сделать вдох.