– Где ж ему быть?! – отозвалась пожилая. – Стрельбы боится. Белый весь стал. Мужик тоже… – презрительно буркнула она.
– Какой есть! – почему-то обиделась за учителя рисования Ираида, распрямляясь во весь рост. Ее собеседницы тоже поднялись, опасливо поглядывая на окно. – Скажите спасибо, что двадцать лет тут пашет! За свои пять триста на руки! В городе за раскраску афиш больше платят!
…Где-то совсем близко ухнул взрыв, потом еще один. Ираида инстинктивно дернула головой.
– Где остальные… я имею в виду взрослых?
– Я посоветовала наверх идти! – ответила старшая. – Там перекрытия деревянные. Если крыша рухнет, шансов больше, чем внизу.
– Хорошо, Валентина! – одобрила действия завуча Ираида. – Судя по всему, начался штурм острова. С минуты на минуту интернат попробуют взорвать. Что твой Саид говорит, Луиза? Ты с ним шепталась, я видела…
– Зачем вы так, Ираида Хасбулатовна? – возмутилась блондинка. – Сами же просили, если начнет знаки внимания оказывать, не упираться…
– Ладно, не дуйся! Что он говорит?
– Он сказал, что в случае чего готов меня вывести… одну.
Ираида и завуч переглянулись.
– Ну, а ты?
– Что я?! Деньги предложила! Как договаривались. Чуть не убил, когда я о детях заикнулась!…В жены меня зовет! А я каждый раз нос зажимаю, когда с ним разговариваю! От него разит жутко… Не хочет он денег…
На улице опять ухнуло.
– Попробуй еще! – то ли попросила, то ли приказала Ираида. – Может, сейчас, во время штурма, сговорчивее будет.
Отчетливо громыхнул замок, которым боевики закрывали снаружи входную дверь. Она открылась, и все звуки жаркого летнего дня, сотрясаемого непрерывной стрельбой и взрывами, ворвались в усадьбу и разбежались по ее многочисленным закоулкам.
– У тебя полминуты! – проорал, перекрикивая звук стрельбы, высокий красивый парень, обращаясь к Луизе так, будто они были вдвоем. – Скоро наши все взрывать начнут!…Пошли!
Луиза стояла, не шевелясь, с каменным лицом.
– Саид, – тихо, но решительно сказала она наконец, – останови взрыв! Прошу! Тут же дети!
– Дура!!! – заорал боевик. – Здесь радиоуправляемый заряд. Беги!
– Идите, Луиза! – спокойно сказала Ираида. – Он действительно не может ничего сделать. Даже если захочет… Может, хоть вы спасетесь…Знаете, любезный, – обратилась она к парню, – заберите с собой хотя бы самых маленьких, человек двадцать. Вам это зачтется на небесах!…
– Что?! – взвизгнул Саид. – Зачтется?! А ну! – он дернул затвор и дал короткую очередь в потолок, нимало не заботясь о том, что пули дают смертельно опасный рикошет. Женщины инстинктивно вскрикнули и зажмурили глаза, а Саид схватил за руку Луизу.
– Я лодку припас! – жарко выдохнул он. – Резиновую! В плавни пойдем! Там не найдут! Пошли!!!
Он легко, как ребенка, одним движением вытолкал Луизу на улицу, и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Ираида оглядела побитый пулями потолок и вроде не к месту сказала:
– Смотри, Валь, а ты говорила, срочный ремонт нужен. Вон пуля точно в трещину пришлась, а отвалился кусочек штукатурки всего-то с детскую ладошку! Нет! Лет пять еще без ремонта протянем, а там я на пенсию уйду, да и ты вместе со мной. Луиза директором станет. Вот пускай она и ремонтирует…Я где-то читала, что во время землетрясения надо становиться вплотную к несущей стене. Давай к детям! Посмотрим, как всех расставить на случай взрыва…
– Да как!? Они там, как сельди в бочке! Только правда ваша: в постирочной, посреди комнаты, еще одна несущая перегородка есть, которая потолочную плиту держит. Если стены от взрыва не сложатся, там будет безопаснее…
Она не успела договорить… Снова грохнул замок входной двери, и в нее от сильного толчка в спину влетела Луиза. Дверь захлопнулась.
– Там стрельба кругом. Я орать стала… – будто оправдываясь, произнесла она. – Очки разбил… Ираида Хасбулатовна! Я слышала, их главный орал в рацию: "Взрывай усадьбу!". Надо к детям идти!…
Луиза потупила глаза:
– Я знаю, вы над этим смеетесь, но можно я икону из зала возьму…
– Каждая минута дорога, а вы со своими глупостями! – строго ответида директриса.
– Тебе, Ираида, все одно, что с иконой, что без нее! – вмешалась Валентина. – А нам с Луизой спокойнее. Да и дети ее любят! Вовка давеча мне сказал: "Нас Казанская Божья матерь спасет"!
– Делайте как хотите!…
Молодая женщина молча потрогала сбитые коленки, потом виновато улыбнулась. Ее близорукие глаза без очков стали абсолютно беззащитными…
Собаке собачья смерть…
Внезапность была обеспечена.
Атака, начатая одновременно с двух сторон и сопровождающаяся ураганным снайперским огнем, застала бандитов врасплох. Они с удивлением наблюдали, как вокруг них, на берегу, да и вообще везде, куда хватало глаз, как в замедленной съемке стали валиться на землю и умирать их товарищи.
Появление спецназовцев на судне тоже не имело объяснений: ведь корабль осмотрели самым тщательным образом, и кроме Каленина и "капитана" на нем еще пару минут назад никого не было!
А тут еще в небе невесть откуда, казалось, прямо из дрожащего марева, появился с десяток вертолетов, которые, дружно хлопая лопастями, хищно нацелили носы на самый центр острова.
Первые минуты боя практически обеспечили успех штурмовых сил. Если возле маяка и усадьбы, судя по бешеному автоматному огню и взрывам гранат, бой еще только разгорался, то в районе пристани ситуация уже была полностью под контролем штурмующих: они поразили практически все видимые цели и теперь двигались к центру острова, куда с воздуха пикировали вертолеты, зависая на низкой высоте и сбрасывая на землю дополнительные силы спецназа.
Вертолетная атака завершилась практически без потерь. Боевики, находящиеся под ураганным огнем штурмующих, успели сделать только один пуск "Стингера", который практически у самой земли поразил передовую машину. Вертолет рухнул на землю и завалился на бок, но не взорвался. Поэтому большинство находящихся в нем спецназовцев отделались травмами и даже кинулись в бой.
…Глухов проверенным годами чутьем опытного вояки все оценил в секунды: федералам удалось начать штурм по-настоящему внезапно, и это означало, что они близки к успеху. Он еще не знал всей обстановки, но по тому, как дружно, почти по-киношному падали боевики, сраженные снайперским огнем, по нарастающему звуку боя со стороны усадьбы, по видимому в бинокль бою в районе пристани, где спецназ уже практически полностью подавил сопротивление, Глухов понял: через пять-десять минут остров будет захвачен полностью.
Со стороны маяка тоже доносились выстрелы, хотя пока еще редкие – значит, мужчины-заложники готовятся вступить в бой. Сейчас по ним, по приказу Глухова, начнут бить из гранатометов, но это на исход боя уже не повлияет.
Его личная охрана, расположившаяся вокруг нового командного пункта, устроенного в помещении магазина, тоже вступила в бой, и это означало, что штурмующие находятся на расстоянии прицельного автоматного выстрела.
Глухов понял, что времени для размышлений у него практически нет. Он засунул за пояс два полностью снаряженных пистолета Стечкина и тихо произнес в рацию:
– Зайди!
В дом нехотя вошел Расул, которого, казалось, разгорающийся вокруг бой абсолютно не трогал.
– Взрывай их! – приказал Глухов. – Эти бросятся разбирать завалы и спасать детей, а мы уйдем. Акваланги под берегом, где я показывал! Встречаемся в условленном месте… Давай!
Расул не шелохнулся, молча разглядывая что-то на полу.
– Ну! – настойчиво повторил Глухов. – Ты что, не понял?
– Понял! – ответил Расул. – Но не буду! Пошли воевать, Максим. Умрем, как мужчины! А дети пусть живут!
– Без взрыва нам не уйти!!- заорал Глухов. -…Дай сюда!!!
– На! – Расул протянул мобильник.
– Код???
– Он в памяти…
Глухов лихорадочно нажал кнопку и, побелев, взглянул на Расула.
– В памяти пусто!
Расул странно сощурился, но промолчал.
– Код??? – заорал Глухов. Потом наморщил лоб, силясь вспомнить цифры, и лихорадочно стал тыкать пальцем в клавиатуру, нажал "вызов" и глянул в окно, в сторону графской усадьбы.
Но взрыва не произошло.