— О бог леса! Ты живёшь в дереве, в ветвях и листьях. Ты всё видишь, всё слышишь, всё знаешь, но только не говоришь. Заговори же сегодня! Скажи нам правду. Кто украл зарытые деньги: я или Добромысл?
Судья остановил Зломысла:
— Помолчи немного, этот вопрос задам я, — сказал он.
Судья подошёл к дереву и спросил:
— О бог леса, кто вор: Добромысл или Зломысл?
— Деньги украл Добромысл, — раздался глухой голос из дерева.
Судья услышал этот ответ и объявил виновным Добромысла.
«Удивительно, что бог леса может говорить, да к тому же ещё неправду! — подумал он. — Если бог — лжец, то его надо наказать».
Добромысл схватил пук сухой травы, поджёг его и бросил в дупло.
Дерево загорелось, пламя охватило старика. Он громко закричал, выскочил из дупла и повалился на землю.
— Судья, какой же это бог леса? Это отец Зломысла! — воскликнул Добромысл.
Судья сразу всё понял и стал расспрашивать старика. Старик рассказал всю правду, проклиная при этом своего негодного сына.
И Зломысла посадили в тюрьму, а Добромыслу вернули его деньги.
— Смотри, впредь умей выбирать себе друзей, — сказал Добромыслу на прощанье судья.
ДАУД И САПИЛАХ
Два сына выросли у славного земледельца. Звали старшего сына Дауд, младшего звали Сапилах. Трудно было поверить, что они — дети одного отца. Вырос Дауд стройным, красивым, добрым, Сапилах же — кривоногим, неуклюжим, злым. Дауд не боялся никакой работы. Сапилах же от работы бежал, как заяц от тигра.
Случилось раз, что велел отец сыновьям вспахать поле. Впряг Дауд буйвола в плуг, выехал в поле, начал работать. Сапилах же развалился на меже, стал стонать, приговаривая:
— Ой, умираю! Помогите мне, добрые боги! Сейчас я умру!
Испугался Дауд:
— Что с тобой, дорогой брат? Чем помочь тебе?
Сильнее застонал Сапилах:
— Никто мне уже не поможет. Всё болит у меня: и грудь, и живот, и спина, и ноги. Не знаю, как встану я за плуг.
Поверил Дауд притворщику, сказал:
— Разве позволю я работать больному брату? Полежи здесь, в тени рамбутана. К вечеру я и один вспашу всё поле.
Весь день без отдыха ходил Дауд за плугом. Рубаха его взмокла от пота, ноги почернели от земли, на ладонях появились кровавые мозоли. Когда же солнце скрылось за дальним лесом, Дауд вспахал последнюю борозду и стал собираться домой. Сапилах посмотрел на брата и сказал:
— От работы ты покрылся грязью. Отец разгневается на тебя, если ты переступишь порог дома, не омыв своего тела. Ступай к морю и вымойся, я же погоню буйволов домой.
Послушался Дауд коварного брата, пошел к морю. Сапилах же, измазав тело своё дорожной грязью, погнал буйволов домой.
Дома отец спросил его:
— Где Дауд, почему не вижу я старшего сына своего?
Сапилах ответил:
— Недостойный брат мой посмеялся над твоим приказанием и не пошёл работать в поле. Я один ходил за плугом от зари до зари. Тело моё покрылось грязью, рубаха взмокла и на ладонях моих кровавые мозоли.
Так сказав, Сапилах вышел из дому и спрятался под раскидистым кепелем[11].
Не ведая беды, Дауд переступил порог родного дома и произнес громко:
— Сапилах, брат мой, где ты? Поди задай буйволу корм, а я отдохну.
— Негодный! — закричал рассерженный отец. — Брат твой работал весь день за двоих, а тебе даже лень задать буйволу корм!
— Что ты говоришь, отец! — удивился Дауд. — Я вспахал сегодня всё наше поле!
— Посмотри на себя! — снова закричал отец. — Разве таким приходят с поля после работы? Руки и ноги твои чисты, глаза блестят. Я не желаю видеть в своём доме лживого сына. Вот тебе сто кепенгов[12] — и убирайся из моего дома, презренный лжец и ленивец!
Несчастный Дауд со слезами на глазах покинул отчий дом и отправился куда глаза глядят. От горя голова его стала седой.
Сапилах в своём укрытии слышал, что отец дал Дауду сто кепенгов, и решил украсть у брата эти деньги.
Он догнал Дауда на дороге, обнял его и стал утешать:
— Я не оставлю тебя в беде, я пойду с тобой.
Они шли всю ночь, а утром повстречали старика нищего. Дауд сжалился над бедняком и положил на его протянутую ладонь блестящий новенький кепенг. Тогда нищий вынул из-за пояса стрелу, протянул её Дауду и сказал:
— Возьми эту стрелу: она пригодится тебе.
Изгнанник принял от нищего стрелу и пошёл дальше. Сапилах же снова поплёлся за ним.
Миновал день, миновала ночь, наступило утро. И скоро братья пришли в большой город. Люди в этом городе бродили грустные, нигде нельзя было услышать ни смеха, ни песен.
Дауд остановил прохожего и спросил:
— Скажи, почтенный человек, почему в этом городе все так печальны? И почему на улицах твоего города мы видим много стариков и совсем не встречаем молодых людей?
Прохожий ответил:
— Страшная беда обрушилась на наш город. Злобный ракшас[13] похитил у нашего раджи красавицу дочь — принцессу Сапарвати. Тысячи храбрых юношей пытались освободить несчастную Сапарвати, но никто из них не вернулся живым…
Услышав такие слова, Дауд подумал: «К чему мне жизнь, если от меня отвернулся родной отец?»
И он сказал прохожему:
— Передай властителю, что я хочу драться с ракшасом. Пусть он только даст мне оружие.
Когда раджа узнал о словах Дауда, он немедленно приказал привести его во дворец. Вслед за Даудом потащился и Сапилах.
Сказал раджа Дауду:
— Если ты спасёшь мою дочь, я отдам тебе её в жёны.
Тогда Сапилах воскликнул:
— Если брат не победит ракшаса, я сам спасу красавицу Сапарвати. Я не испугаюсь и десяти ракшасов!
Слуги разложили перед братьями оружие, и Сапилах схватил клеванг[14] с золотой рукояткой. Дауд же выбрал легкий лук с тугой тетивой.
И вот братья отправились в джунгли, где жили ракшас и его жена — ракшаска.
Сапилах решил выкрасть ночью у спящего брата деньги и вернуться домой.
Едва братья вошли в лес, как увидели охотника за слонами. Охотник тащил на верёвке маленького слонёнка. Слонёнок упирался изо всех сил, но он был очень мал и не мог разорвать толстую верёвку.
— Прошу тебя, отпусти несчастного слонёнка, — сказал Дауд охотнику.
— Вот ещё! — ответил сердито охотник. — Я гонялся за ним всю ночь, а теперь должен лишиться своей добычи!
— Тогда продай мне его, — попросил Дауд и протянул охотнику все свои деньги.
Охотник схватил кепенги и поспешил в город. Слонёнок же радостно затрубил и бросился в чащу.
— Ну и глуп ты, брат! — проскрипел Сапилах. — Теперь у тебя не осталось ни одного кепенга.
— Зато я вернул свободу слонёнку, — ответил Дауд и пошёл дальше. Следом пошёл и Сапилах.
И вдруг они услыхали в отдалении страшный вой. Сапилах схватил брата за руку и спросил, дрожа от страха:
— Кто это воет?
— Это воет ракшас, — сказал Дауд.
Сапилах упал на землю и закричал:
— Я не пойду дальше, я боюсь!
Сказал Дауд:
— Страх твой недостоин мужчины. Можешь оставаться здесь, я же отправлюсь дальше.
— Я не останусь один в лесу! — завопил Сапилах. — Я боюсь! Я боюсь!
— Тогда вставай с земли и пойдём искать ракшаса, — сказал Дауд.
И они снова отправились в путь: впереди Дауд, позади перепуганный Сапилах. Так они шли ещё много часов.
И вдруг земля под их ногами вздрогнула, и они опять услышали страшный вой. От ужаса Сапилах взобрался на пальму и стал смотреть, что будет дальше.