– Да в холодильнике они свои запасы держат!
Смотри, сколько народу и все привыкли три раза в день жрать от пуза.
– Я тоже подозреваю, что мясо у них в виде консервов или тушенки.
– Так и написали бы: «тушенка». Какой смысл темнить?
– Надо будет послать делегацию. Пусть все покажут в натуральном виде.
– Точно. Трех человек, больше не надо.
– Давайте голосовать.
– Господи, как эта демократия осточертела!
– А как по-другому, на глотку брать?
– Мне лично до лампочки, кто поедет.
– Выдвигаем кандидатуры!
Выдвинули Акимову, Ладейникова, Забродова и Лешу Барабанова – хоть он автозапчастями торгует, но все же человек с рынка, многое поймет.
Игорь набрал меньше всего голосов – победителю первого конкурса дружно позавидовали.
Оранжевый Федя еще не отплыл с острова, и трое «делегатов» загрузились в моторку. Речные берега, на сколько хватало обзора, украшались каменными россыпями. И не мудрено – до горного склона было рукой подать. Беловатый, с серыми прожилками и зелеными мшистыми пятнами, он нависал над водой, прямо над лагерем съемочной группы.
Соскочив босыми ногами в прохладную, кристально-чистую воду, Забродов с близкого расстояния различил множество примет цивилизации: аккуратные импортные палатки, между которыми переброшен осветительный кабель, новенькие мусорные баки, легкие пластмассовые стулья и столики с тентами, будто перекочевавшие из летнего кафе. Негромко играла музыка, разносился запах хорошего кофе, такой неожиданный в этих заповедных местах.
Большинство людей, попадавшихся Забродову на глаза, были ему незнакомы. Голоса, выражения лиц резко отличались от островной публики.
Там, за спиной Иллариона, остались усталость, настороженность, ожидание подвохов, тлеющий азарт соперничества. Здесь одни деловито и спокойно, выполняли свои обязанности, другие с чистой совестью расслаблялись.
Техники монтировали на мачте мощный прожектор, девица в джинсовых шортиках грациозно спешила с несколькими папками по дорожке между палатками – совсем как по офисному коридору. Кто-то переговаривался с Москвой по сотовому, обещая спонсорам-нефтяникам, что информация о них прозвучит четырежды в ходе передачи. Новиков, облаченный в махровый халат, пересказывал двум операторам свежий анекдот.
Забродов не ощущал здесь подспудной скрытой угрозы. Никакими объективными доводами он не смог бы это объяснить. Просто неясная тень убийцы не мерцала за спинами, как на острове.
По складу характера отставной капитан ГРУ по прозвищу Ас верил только фактам, только материальным вещам. Считанные разы в жизни он сталкивался с такой вот мерцающей неясной тенью и каждый раз речь шла об очень серьезном противнике.
Хладнокровный расчетливый убийца всегда страшен. Но еще опаснее, когда безумие и расчет объединяются «в одной упаковке». Когда две цели – маниакальная и рациональная – питают друг друга.
Рациональную цель в этих условиях понять нетрудно: скоро вертолет должен доставить бронированный сейф с денежным призом и двух вооруженных охранников. Рублевый эквивалент четверти миллиона долларов, деньги, которых победитель не увидит. Но преступник вполне может за них ухватиться.
А что насчет другой, маниакальной цели? Существует ли она вообще?
В первые часы после высадки Забродова одолевало сомнение – не напрасно ли он забрался так далеко от привычной квартиры с энциклопедией Брокгауза – Ефрона, где скромная обстановка сочетается с дюжиной великолепных вещиц, приобретенных в антикварных магазинах? Деньги, понятное дело, не помешают – Фалько щедро оплатит услуги, если только шоу благополучно доплывет до конца.
Но ветерану ГРУ зазорно получать бабки там, где не маячит риск. Может, напрасно он дал себя уговорить? Участие в телешоу – что может быть неприличнее для отставного офицера разведки?
А вдруг его увидят друзья, сослуживцы? Тот же Мещеряков покоя не даст, будет вспоминать при каждом удобном случае.
Но он отбросил все колебания. Отставной инструктор спецназа кожей чувствовал, что в самые ближайшие дни «чертова дюжина» оправдает черную славу числа тринадцать. Люди на Русском острове под угрозой. И если не сработает его, Забродова, проницательность, то преступник получит фору.
Делегация явилась на кухню, где два повара в белых фартуках и накрахмаленных колпаках готовили еду. Здесь же стояли холодильные камеры с продуктами, но это в самом деле были съестные припасы съемочной группы. Подоспевший завхоз повел игроков на другой конец острова, к палатке, где хранилась провизия для них.
Как и ожидали, мясо оказалось консервированным, да в придачу еще и китайского производства.
– Собачатина, – презрительно пробормотала Акимова. ;
– Здесь в мешке рис, здесь гречка, – невозмутимо продолжал показывать румяный, пышущий здоровьем завхоз.
– Чай у вас какой? – поинтересовался Леша.
– Индийский чай.
– Индийский, он разный бывает.
– Вот, пожалуйста, – завхоз достал из картонной коробки одну из ярких пачек.
– Параша.
– Откуда вы знаете?
– Через триста метров от моего киоска – продовольственный рынок, оптовый. Я там все знаю наизусть. Этот вот чай – самый дешевый и мясные консервы тоже. Е-мое, столько бабок на нас делаете и экономите на таких пустяках.
– Я на вас бабки не делаю, я не хозяин канала.
– Да не вы лично.
– Сало вы тоже здесь в палатке держите? – осведомилась Акимова.
– Нет, сало в холодильнике. Свежее сало, с тмином.
– А шоколад где? – Забродов знал, что продукт этот здорово восстанавливает силы.
– Немецкий шоколад, – полез завхоз к другому ящику.
– Шоколад должен быть русским, – проворчал Леша. – Горьким, натуральным. А это вообще не шоколад, здесь на девять десятых добавок.
– Идем к Фалько базар поднимать, – предложила Света. – Пусть нормальные продукты везет, иначе мы здесь забастовку организуем.
– Не надо везти, – возразил Барабанов. – Пусть выделят нам из того, что сами жрут.
– Чего вы ребята в бутылку лезете? – забеспокоился завхоз. – На вкус и цвет товарищей нет.
Лично вам такой шоколад не нравится, а другим, может, горький как раз не по вкусу – им только с орехами подавай. Здесь не ресторан, здесь соревнование на выносливость. Так задумано, чтобы продукты были недорогими.
– Вот сами тогда и соревнуйтесь, – отреагировал Леша, – а мы будем снимать и питаться деликатесами. У нас получится, можете не сомневаться. А как у вас, не знаю.
– Не трать ты на него время, – посоветовала Акимова. – Идем к шефу. – По лицу Фалько Илларион сразу понял, с кем из троих режиссер хотел бы поговорить с глазу на глаз. Но ни под каким предлогом нельзя было оставлять за порогом других, заставляя думать об особом доверии именно к Забродову.
– Что вы предлагаете? – холодно спросил Фалько.
– Заменить вот эти продукты, – Леша передал основательно измятый список с проставленными маркером галочками.
– Ничего не получится. Эти торговые марки мы обязаны засветить в кадре.
– Светите на здоровье. Перед камерой я буду пачку открывать и облизываться. Дальше ваши люди ее забирают, а мы нормально питаемся.
– Думаете игра началась, и я связан по рукам и ногам? Завтра вы вообще неизвестно чего потребуете – женщины французских духов, мужики гаванских сигар.
– Мы вам здесь не тараканы на бегах, – на крепкой Светиной шее выперла наружу твердокаменная жила. – Вы нам обязаны обеспечить пристойный минимум.
– То, что вы видели, и есть пристойный минимум. И не пытайтесь меня шантажировать забастовкой. Договоры подписаны, и я с вас неслабые штрафы поимею.
– Интересно, как? – усмехнулся Барабанов. – Зарплата моя ровно по минимуму.
– Прежде чем права качать, вам надо юридически подковаться. Там в каждом договоре есть одна строчка, которая позволяет нам для получения штрафа налагать арест на имущество.