— Но пожар! — пролепетала Салли в перерывах между всхлипываниями. — Я смертельно боюсь огня.
— Огонь не разошелся ни на йоту благодаря этому проклятому дождю.
Еве не хотелось быть резкой, но паника им точно была ни к чему.
— Давай отвяжу твой кринолин, — предложила она.
Новомодное приспособление из конского волоса и проволоки, вероятно, тянуло Салли под воду. Ева опустила руку под массу мокрых широких юбок Салли и рывком развязала узел на талии. Он своего кринолина и туфель Ева избавилась сразу же, как только оказалась в воде.
— Пенни, тебе помочь с юбкой?
Вопрос вывел Пенелопу из оцепенения.
— Нет, — сказала девушка, крепче вцепившись в крышку. — Я сама.
Нахмурившись, Пенни принялась распутывать шнуровку, пока система обручей не поддалась, а потом просто стряхнула с себя тяжелый кринолин.
— Кто-нибудь видел лейтенанта Рэтбана? — спросила Салли.
— Нет, и я не думаю, что сейчас стоит беспокоиться о благополучии кого-либо, кроме нас самих. — Ева потерла глаза, которые огнем пекло от соленой воды. — Нет уж, спасибо, нам и так проблем хватает.
Рядом прошла волна. Она была настолько высокой, что «Молли Харпер» скрылась за стеной воды. Когда корабль снова появился на горизонте, Ева увидела, что течение отнесло их на удивление далеко. К горлу подкатила дурнота.
Когда «Молли Харпер» наскочила на невидимый риф и вода хлынула в крошечную каюту, которую занимали женщины, их выгнали на открытую палубу. При виде языков пламени на палубе полуюта Салли запаниковала, бросилась бежать, не разбирая дороги, и, провалившись сквозь пролом в планшире, очутилась в черных волнах.
Пенелопа прыгнула следом за подругой, зная, что та не умеет плавать. Несколько мгновений Ева смотрела, как внизу обезумевшая от страха Салли барахтается в воде, пытаясь залезть своей потенциальной спасительнице на голову. Еще минута, и она утопит обеих.
На палубе было полно моряков. Они сновали туда-сюда, тянули за веревки и ругались на чем свет стоит. Каждый старался делать все возможное, чтобы спасти «Молли Харпер», и никто не обращал внимания на трех женщин, присутствие которых на корабле, по всеобщему мнению, сулило одни несчастья. Поэтому Ева схватила оторвавшуюся крышку люка и следом за Салли и Пенелопой прыгнула в воду.
Задним числом этот поступок нельзя было назвать самым благоразумным из тех, что совершала Ева. Если она чему-то и научилась в Ньюгейтской тюрьме, так это тому, что умная женщина заботится только о себе. Однако заточение в маленькой общей каюте сроднило трех девушек. Ева не могла допустить, чтобы взбалмошная, импульсивная Салли или тихая, уравновешенная Пенелопа попали в беду, и она решила, что должна им чем-то помочь.
Но теперь, несмотря на старания Евы, все они оказались в плачевной ситуации.
Салли опять завопила:
— Смотрите! Другой корабль!
Она помахала бледной рукой посудине, которая неслась к потерпевшей крушение «Молли Харпер».
— Почему они не останавливаются?
Девушек накрыла очередная волна, и Салли снова пришлось отплевываться.
— Вероятно, они нас не видят, — сказала Ева. — На счет три мы все вместе должны крикнуть как можно громче.
— А ты меня не ударишь? — с укором спросила Салли.
— На этот раз нет, глупышка, — криво усмехнувшись, пообещала Ева. — Готовы? Раз, два, три!
Даже Пенелопа завопила что было духу. На леденящий душу миг показалось, что ничего не происходит, что их никто не услышал. Потом моряки на приближающемся судне вдруг засуетились, сворачивая паруса, чтобы замедлить ход, и на воду спустилась шлюпка. Здоровый парень, на хмуром лице которого как будто навечно застыла сердитая гримаса, стоял у румпеля, а его люди налегали на весла.
— Мы спасены! — закричала Салли и снова помахала свободной рукой.
Ева и сама начала этому верить, но внезапно заметила краем глаза странное движение, отличающееся от ритмичных накатов волн. Когда она повернула голову, не далее чем в десяти футах[4] от них она увидела длинное серое тело, испещренное темными пятнами. Острый спинной плавник поднялся над волнами и снова исчез.
Ева судорожно сглотнула.
Акулы следовали за «Молли Харпер» через весь Атлантический океан, надеясь получить новые лакомства, после того как сразу за Азорскими островами вывалился за борт тот поросенок. Однажды кто-то из матросов проткнул серого великана острогой, но, прежде чем акулу успели вытащить из воды, другие морские хищники набросились на раненую рыбину и растерзали ее на клочки. Вода бурлила, окрашенная кровью, пока они пожирали своего собрата.