От одной мысли о прикосновении Евы его яички набухли.
— Мы положим эту руку вот так, — сказала Ева, устраиваясь поудобнее. Теперь его левая рука обнимала ее, а ладонь лежала на изгибе ее талии. Правда, он ощущал ее кожу через простыню.
Ева уронила голову ему на плечо.
— Удобно?
«Как на дыбе».
— Отлично, — выдавил из себя Николас. Он втянул ноздрями воздух. Волосы Евы все еще пахли жасмином, а ее тело — бодрящим морским ветром и теплой женщиной.
Ева расслабилась в его руках, задышала ровно и глубоко. «Должно быть, шторм и заботы обо мне совсем вымотали ее», — решил Николас. Он осторожно опустил руку к бедру Евы, но за это движение ему пришлось поплатиться. Впрочем, член поддержал его решение болезненным подергиванием.
— Что ты делаешь? — спросила Ева, насторожившись.
— Просто пытаюсь улечься поудобнее, — ответил Николас, делая глубокий вдох. Тело Евы опять растаяло в его объятиях, и он безошибочно уловил момент, когда она расслабилась и позволила себе провалиться в дрему. Ее дыхание короткими легкими дуновениями гуляло по волоскам на его груди.
Ник проигнорировал требования мужской плоти и закрыл глаза. «Сьюзен Белл» цела. Все его матросы выжили. Он лежит рядом с восхитительной Евой Апшелл, и только тонкая ткань разделяет их тела.
Этого достаточно. Пока.
Она легонько провела рукой по его налившемуся члену. Тот моментально воспрял, наполненный жизненной силой.
— Что ты пытаешься со мной сделать, девочка? — требовательно спросил Ник. Неужели она так быстро забыла о болезненной ране и шишке у него на голове?
— А что ты хочешь, чтобы я с тобой сделала? — игриво спросила Ева Она отбросила простыню и с головы до пят окинула взглядом его обнаженное тело. Потом зашагала пальчиками по его груди, миновала пупок и принялась мучительно легкими прикосновениями окружать пах. — Ах да! Твоя большая голова так сильно гудит, что ты едва ли способен пошевелить маленькой.
Ник всегда знал, что эта женщина может быть жестокой.
— Впрочем, сейчас она не такая уж и маленькая, верно? — сказала Ева, проведя пальцем от основания члена к вершине.
Уже лучше!
— Что скажешь… — Ева склонилась над ним и поцеловала его в живот, — если я… — ее волосы нежно заскользили по его члену, будто тысячи тоненьких пальцев, — если буду двигаться я?
Ева обхватила его член ладонью и одновременно приподнялась, чтобы поцеловать его в губы, проглатывая его ответ и предлагая взамен свой язык. Она принялась водить горячей рукой по его члену в одном ритме с толчками языка.
Мышцы Ника сокращались в том же ритме. С головой вдруг стало все в порядке.
Потом Ева опустила руку ниже и, собрав в горсть его яички, стала ласково потягивать за мешочек. Она пробежала ногтем по едва заметной полоске более темной кожи, которая отмечала осевую линию его мошонки, оцарапывая его плоть. Грань между болью и наслаждением расплылась.
Наконец Ева отстранилась, поглядывая на него с кошачьей улыбкой.
— Возможно, тебе хочется подержать во рту что-нибудь еще, кроме моего языка?
— Ты читаешь мои мысли, малышка. Смотри, я ведь могу объявить тебя ведьмой!
Ева хрипло рассмеялась и наклонилась, чтобы ухватиться за подол своей сорочки. Одним плавным движением она обнажила себя для него. Ее груди были алебастровыми сферами, увенчанными темно-красными сосками. Ева обхватила их и забарабанила большими пальцами по твердым кончикам. Потом выгнула спину, предлагая их Нику, как будто они были подношением языческому богу, а ему разрешили принять их от имени порочного божества.
Ева оседлала его распростертое тело, прижимаясь к его груди золотисто-каштановыми завитками, которые покрывали ее промежность. Она была достаточно влажной, чтобы, скользя по Нику, оставлять на его коже легкий след с мускусным ароматом.
— Этого ты хочешь?
Она коснулась грудью его губ.
— Да, милая.
У Ника потекли слюнки, и он попытался поднять голову, чтобы завладеть соском, но вдруг обнаружил, что привязан к койке кожаным ремнем — он перетягивал его лоб. Такими же ремнями были привязаны и его руки.