— Какая разница? — тихо отозвалась она. — Он все равно не придет.
Какое-то время Снейп молчал, задумчиво рассматривая уставшее лицо собеседницы.
— Значит, за вами явится Поттер, — уже мягче, но все также безапелляционно заявил он. — Этот паршивец порой бывает удивительно настырным. Он вас не бросит, Грейнджер.
Гермиона благодарно улыбнулась. Его корявая поддержка ощутимо согрела душу.
— А нам тем временем предстоит каким-то образом сохранить вашу дражайшую жизнь, для передачи в кривые руки вечно выживающего героя всея Британии, — закатив глаза, театрально вздохнул этот саркастичный лицедей.
Гермиона не сумела сдержать смешок и лишь покачала головой: «Ну, кто еще, скажите на милость, может вот так строить предложения?!»
— Ваша жизнь не менее дорога, чем моя, — поправила она, утвердительно кивнув головой.
Снейп оставил последнее ее заявление без ответа. И продолжил беседу, отвернувшись:
— Если заберемся на вершину, сможем рассмотреть остров сверху. Возможно, это поможет нам понять, какого черта здесь происходит.
Долго собираться в поход не пришлось. Каких-либо пожитков горе-робинзоны здесь так и не накопили, даже умудрились кое-что растерять, но о профессорской мантии Гермиона предпочитала не думать. Съестного про запас найти в этой части острова так и не удалось. Так что, снарядившись лишь парой корявых фляг из старых кокосов, в которые они изловчились процедить всего несколько глотков мутной воды, наши путешественники отправились в очередную исследовательскую экспедицию.
Вода в океане сегодня была немного прохладной, невзирая на накрывшую джунгли жару. Полный штиль позволил им без приключений доплыть к тем самым валунам и даже вполне быстро перебраться на почти плоские пласты, торчащие из расслоившихся склонов. Продвигаться вперед было сложно. Каменные глыбы, изо дня в день омываемые волнами, поросли плотным слоем скользких водорослей, а местами их облюбовали целые колонии крошечных моллюсков в острых раковинах. Очень скоро исцарапанные и вымоченные в соленой воде конечности ныли саднящей болью. Снейп не особо успешно пытался беречь травмированную ногу, Гермиона осторожничала с резкими движениями, то и дело опасаясь за спину, не дающую нормально вдохнуть. Но, тем не менее, они медленно, но настойчиво продвигались вперед, будто заведенные, переставляя подрагивающие от напряжения ноги, цепляясь немеющими пальцами за скользкие водоросли и острые выступы камней.
С этой стороны на склонах тоже четко просматривались последствия землетрясений. На первый взгляд монолитные глыбы тут и там рассекали глубокие трещины, будто рваные раны. Было видно, где порода буквально крошилась и пластами сползала в океан, образуя опасно торчащие из воды острые рифы. Кое-где прямо из склонов торчали искореженные изломанные деревья, оголив часть выдранных корней, и будто из последних сил цепляющихся за ненадежные камни.
С каждым новым шагом, приближающим людей к вершине, сердце колотилось в груди все испуганнее. Руки дрожали, ноги слабели, а посмотреть вниз на утопающие в воде острые каменные пики, казалось сродни самоубийству. Гермиона старалась вообще не крутить головой лишний раз и держать в поле зрения только темную фигуру своего спутника.
Время двигалось к полудню, и палящие лучи небесного светила начинали доставлять существенные неудобства. Разогретые камни буквально обжигали кожу, пить хотелось нестерпимо, дышать становилось все труднее, а гулко стучащему в ребра сердцу, кажется, стало совсем тесно сжавшейся в груди.
На одном из очередных неудобных уступов девушка остановилась, обессилено прикрыв глаза и уткнувшись лбом в шершавые камни. Голова кружилась от усталости. Прижавшись плотнее к склону, она осторожно разжала изодранные пальцы и потрясла затекшими руками, пытаясь восстановить кровообращение. Не глядя нашарив примотанную к поясу импровизированную кокосовую флягу, девушка, дрожа всем телом, поднесла ее ко рту. Последняя капля теплой мутной жижи немного смочила пересохшие губы, но утолить жажду уже не могла. Тяжело дыша и изо всех сил стараясь никуда не смотреть, девушка снова прижалась щекой к камням. Но что-то пошло не так… Земля вдруг стала уходить из-под ног. Гермиона метнулась было вверх, но небо уже кувыркнулось, совершив крутой кульбит. Будто в замедленной съемке она наблюдала, как часть породы под ногами буквально рассыпается на куски, растрескивается и сползает в пропасть. В панике Гермиона что было сил пыталась уцепиться хоть за что-нибудь, стараясь удержаться, но хрупкие камни то и дело крошились под ее ладонями.
— Грейнджер! — услышала она полный ужаса знакомый голос, но горло сдавило болезненным спазмом, и она смогла лишь открывать рот в беззвучном вопле. Она видела, как Снейп одним кошачьим броском метнулся к ней, но в последний момент очередной рыхлый кусок посунулся в сторону, и ее руки буквально выскользнули из его пальцев. Девушка поняла, что сползает вниз вместе с россыпью покатившихся мелких камешков.
«Все…»
Но в этот самый момент ее ладонь таки обхватили сильные пальцы, и падение прекратилось. Едва дыша, она посмотрела вверх. Перевесившись через растрескавшийся край, Снейп дотянулся до нее одной рукой и вцепился мертвой хваткой. Сама она замерла, лежа животом на самом краю обрыва, а ноги болтались, казалось, где-то далеко-далеко внизу.
— Профессор… — тихо всхлипнула девушка, боясь шелохнуться.
— Попробуй…
Что ей следовало сделать, девушка так и не услышала, потому что очередной каменистый пласт треснул прямо под ними и кусками полетел в бездну, увлекая за собой обоих цепляющихся за него людей. Небо стремительно закружилось, в висках били барабаны, грудь сдавил застрявший вдох…
Испокон веков люди мечтали летать в небесах. Чтобы тело холодили потоки ветра, даря ощущение безграничной свободы… И вот сейчас, стремительно летя вниз, одна из умнейших волшебниц своего возраста не могла думать ни о чем больше, кроме того, как ей страшно и безумно хочется жить. И ни единой мысли о пресловутой «свободе»…
Внезапно тело прошило острой болью, смертельный полет прервался, и отпружинив от чего-то раздирающего кожу, она вдруг опять полетела, но теперь куда-то вбок, раскачиваясь будто вопящий маятник. Да, оказалось, теперь она вопила во всю глотку, и даже понятия не имела, когда начала это делать. Все вокруг кружилось.
— Грейнджер!
Этот голос просто нельзя было игнорировать. Нотки, сквозящие в нем сейчас, отодвигали на второй план даже смертельный полет.
Едва дыша, Гермиона открыла глаза.
Когда пространство вокруг перестало вертеться, первым, что она увидела, были собственные дергающиеся ноги, а далеко под ними бьющийся о скалы океан, и раз за разом выныривающие из воды острые пики камней. Новый вопль оглушил ее саму.
— Грейнджер! — услышала она снова.
Крик застрял в горле, девушка панически завертела головой.
— Гермиона, посмотри на меня! — этот голос стал мягче.
Она резко вскинула голову и встретилась с той самой бездонной чернотой глаз, которой все и всегда боялись, а ей она сейчас показалась самой близкой и безумно родной.
— Северус, — после серии истошных криков, робко сорвавшееся с губ имя, прозвучало мышиным писком.
— Не дергайся, — сказал он медленно и вкрадчиво, глядя прямо в глаза.
Будто зачарованная, девушка прекратила судорожно извиваться, и неожиданно практически сразу перестала раскачиваться.
— Умница. Теперь успокойся и слушай…
Она слушала. Она впитывала каждый звук, держалась за него как за спасительный прутик. Черт! А ведь и правда, как за прутик! Только сейчас она осознала, что над пропастью они висят вместе! Ведь он держал ее левую кисть обеими руками, сам при этом вися вниз головой и зацепившись ногами за корявый ствол полулысого дерева, торчащего под неестественным углом прямо из склона горы.
— Не дергайся, — повторил он. — Эта коряга ненадежна и от дополнительных колебаний может завалиться.
Она рвано кивнула и замерла, впитывая каждое слово.
— Я не смогу тебя поднять, у меня плечо выбито, — продолжил он. — Подтянись сама и лезь по мне к веткам, а потом на уступ скалы.