Девушка немного смутилась и, поведя плечами, опустила взгляд.
— Вы устроили злесь целые хоромы, — заметил этот поганец, судя по всему просто желая сменить тему.
— Сегодня у меня неожиданно образовалась куча свободного времени, — буркнула девушка, отчего-то снова начиная злиться.
Мужчина какое-то время с интересом разглядывал собеседницу, на губах у него играла совершенно непривычная ему легкая полуулыбка.
— Давайте поужинаем? — наконец спросил он.
— Это приглашение, — фыркнула в ответ девушка,
однако же лукаво улыбнувшись.
— Ну… — протянул мужчина. — Крайне уединенный столик на двоих нам обеспечен.
Гермиона, не сдержавшись, звонко засмеялась.
Недолго помолчав, мужчина хмыкнул и, вставая на ноги, многозначительно изрек:
— Очень надеюсь, что следующей стадией ваших гормональных качелей не станут очередные слёзы.
Гермиона едва не задохнулась от подобной неприкрытой бестактности. А с ужасом осознав, что не понятно почему те самые пресловутые слезы как раз в этот момент действительно подкатывают к глазам, она не сумела даже ответить, испугавшись, что голос дрогнет в самый неподходящий момент.
— Свинья и есть… — тихо буркнула она, обхватив руками коленки.
Мужчина тем временем вернулся обратно к огню, держа в руке скрученную кольцами толстую лиану. Девушка уже хотела было вообще отвернуться от этого грубияна, когда вдруг заметила, что бока этой серой в пятнах «лианы» исчерчены ромбовидными узорами. Вскрикнув, она молнией отскочила в сторону:
— Это змея, профессор!
— И снова потрясающая наблюдательность, мисс Грейнджер, — явно забавляясь, ухмыльнулся он, отгребая в сторонку от основного костра кучку прогоревших, но еще тлеющих углей и устраивая там скрученную «пружинкой» добычу.
— Вы что словили змею?! — ошарашенно выдохнула Гермиона.
— Нет, я заговорил ее анекдотами до смерти. Вы же знаете, какой я весельчак.
Гермиона моргнула, не обратив внимания на глупость, сказанную бывшим учителем, и уточнила:
— Как вы смогли убить змею одной рукой?
— У меня еще есть зубы.
— Я серьезно, — повторила девушка, с интересом рассматривая длинный хвост добычи.
— И я серьезно. Главное схватить поближе к голове и раскусить ей череп, пока не опомнилась. Я оказался быстрее.
— Вы укусили змею?! — изумилась девушка, едва сдерживаясь, чтобы опять не рассмеятьсяся. — И бедолага не выдержала вашего яда?
— Похоже на то, — с наигранной гордостью театрально поклонился главный змей Слизерина.
Тут уж Гермиона расхохоталась так громко и долго, что разболелся живот.
Вскоре они сидели бок-о-бок, греясь у теплого костерка и неспешно угощаясь добытыми ими обоими припасами.
— Больше похоже на резиновую подошву, — скривился Снейп, старательно пытаясь разжевать кусок поджареной змеи.
— Да, съесть его проблематично, но всё же это мясо, — отозвалась девушка, с аппетитом вгрызаясь зубами в очередную порцию.
Мужчина скептически покосился на соседку с азартом поглощавшую, на его взгляд, эту почти непригодную в пищу снедь, и отложил ее в сторонку, отправляя в рот горсть бразильского винограда.
— Профессор, — протолкнув, наконец, все, чем набила щеки, гриффиндорская всезнайка обратилась к бывшему учителю. — А можно задать вам вопрос?
Страдальчески скривившись мужчина уточнил:
— А у меня есть варианты ответа?
Отрицательно покачав головой, Гермиона расплылась озорной улыбкой — кажется Гроза сейчас пребывал во вполне благожелательном расположении духа.
— Валяйте, — обреченно пожал он плечами, набрав новую пригоршню темных ягод.
— Что вы делали на корабле?
Снейп вопросительно выгнул бровь.
— Ну, на корабле… — затараторила девушка в лучших тралициях школьной всезнайки. — Это была дипломатическая командировка. Там решались серьёзные международные вопросы. Зачем на корабль, который взялись охранять почти полным составом аврората, притащили…
— Кого же? — сузив глаза, с нажимом уточнил он. — Договаривайте.
— Осужденного бывшего Пожирателя смерти. Извините… — пробормотала девушка, отчаянно краснея.
Мужчина хмыкнул.
— Действительно.
— Я не хотела вас обидеть, — Гермиона вдруг подалась вперед, осознав, что ляпнула лишнего.
— Чем же вы могли бы меня обидеть, мисс? — презрительно фыркнув, усмехнулся он в ответ. — «Пожирателем смерти»? Так это правда. А на правду обижаться бессмысленно. Признаться, я и сам опешил, когда однажды увидел на пороге своей лачуги Долиша с парой молокососов, гордо ткнувших мне в нос свеженькими аврорскими удостоверениями. А ведь не так давно эти двое на моих уроках котлы взрывали… — он вздохнул. — Я тогда решил, было, что дело «труба», и Визенгамот запоздало передумал оставлять «страшного УПСа» на условном сроке, и светит мне в скором времени «загорать» в Азкабане в компании любвеобильных дементоров.
Гермиона поёжилась.
— Ан нет, — оскалился он, обнажая кривые зубы. — Будете смеяться, Грейнджер, но вся эта важная дипломатическая свистопляска была затеяна именно ради меня.
Девушка изумленно и недоверчиво вытаращила глаза.
— Никакого «важного дипломатического диалога» там не было вовсе. И можете не расстраиваться, что всем этим пузатым политиканам было глубоко плевать на ваши мозги и продуманные речи. Видите ли, дело в том, что у единственной дочери испанского министра магии, почти двухцентнерной милашки Аделиты, накануне свадьбы, организованной ее родителями с отпрыском очень нужной им семьи, всё лицо покрылось россыпью угрей размером с галеон каждый. Родители и невеста резонно струхнули, что слабонервный жених сбежит, увидев доставшуюся ему «необъятную красоту». Но, вот незадача, никто из местных колдомедиков ничего приличного с этой пакостью сделать так и не смог.
С каждым новым его словом ошарашенное лицо Гермионы вытягивалось всё сильнее.
— И тут на арену выходят наши местные, как вы их называете, «дипломаты» и прочие парламентёры гребаные. Припомнив, что в их арсенале есть очень недурственный зельевар, так кстати посаженный на очередной поводок, они предложили испанским коллегам привести безутешную невесту в надлежащий вид взамен на лоббирование определенных своих интересов.
— Каких? — едва ворочая языком, прохрипела шокированная девушка.
— Естесственно, что в суть вопроса «пожирателя смерти» никто не посвящял, — апатично пожал плечами мужчина.
— А вы бы смогли… вылечить её? — глухо уточнила Гермиона, уставившись в костер.
— О, я бы смог, — небрежно отмахнулся он, будто это было понятно и без пояснений.
— И они бы сняли с вас эти ужасные браслеты?
— Да. На время варки зелья. И скостили бы условный срок.
— Так вот зачем было столько охраны, — будто каждую минуту прозревая заговорила она. — Вот почему был такой мудреный антиаппарационный купол. Они боялись вас и боялись, что вы сбежите. Вот почему всем было плевать на мои слова! На мой долбанный доклад! Я эту речь три недели писала! Три недели я готовилась, ни о чем больше думать не могла, с Роном разругалась! А всё было для того, чтоб вы какой-то корове вывели с морды прыщи?!
— В вашей интерпретации эта ситуация звучит особенно забавно, но в общих чертах так и есть, — невесело улыбнулся зельевар.
— Охренеть, — подытожила девушка, не чувствуя внутренних ресурсов даже для того, чтобы по-настоящему разозлиться.
— А что теперь? — вдруг спросила она, подняв на собеседника встревоженный взгляд. — Они ведь решат, что это вы все устроили с этим крушением?! А это… вы, профессор? — вдруг испугалась она.
— Нет, не я, — спокойно ответил он, устало вздохнув. — Вы хотите знать, что теперь? Теперь всё по той же схеме, как и всегда, мисс Грейнджер. Я так надеялся, что ваш распрекрасный жених Рональд придет и героически спасет вас из моих коварных лап, однако, похоже, мне снова всё придется делать самому.
— В смысле, — не поняла гриффиндорка.
Мужчина вздохнул, откидываясь на приготовленные для сна листья и глухо проговорил:
— Немного очухаемся и снова пойдем к центру горы. Там какой-то сильный источник магии. Я его чувствую, но использовать, конечно, не могу. А вот вы с таким мощным пинком, думаю, сумеете успешно аппарировать на достаточно большое расстояние.