Вот так.
И пусть.
Прекрасно… Хотя Гермиона и отметила для себя привычную «тактичность» Рональда, ведь если бы она сама действительно ещё любила его и нуждалась после всего случившегося в поддержке любимого человека… Впрочем, ей подобные условности казались теперь удивительно неважными, а парень, кажется, даже этого не понял.
«Эх, Рон…»
Более важным оставался тот факт, что другом и братом он по-прежнему оставался замечательным, а большего Гермионе сейчас и не требовалось.
====== Часть 26 ======
Четыре месяца спустя.
Холодный воздух резко ударил в лицо. По коже пробежал табун неприятных мурашек. Гермиона поёжилась, и на негнущихся ногах двинулась прочь от министерства и от зала суда. Мир вокруг будто скукожился, обволакивая её противным коконом, сквозь который даже звуки долетали издалека и через раз. Совершенно опустошённая, она шла вперёд, не в силах даже заплакать.
«Всё кончено»
Долгие четыре месяца изматывающих разбирательств, судебных заседаний, унизительных допросов и публичной травли для Северуса, в конечном счёте, закончились вполне ожидаемым приговором «Поцелуй дементора». А вечная школьная умница и всезнайка в реальной жизни оказалась не в состоянии ни понять, почему всё это происходит, ни сделать что-либо, чтобы это изменить. Как Снейп сам и предрекал, судьи вменили ему в вину всё, что последние пять лет пылилось на полках в аврорате с пометкой «не раскрыто». Естественно, крушение корабля, покушение на жизни дипломатов, министров и международных отношений в целом тоже легли в копилку прегрешений осужденного. Ах да, и конечно похищение сотрудника министерства… Гермиона хваталась за голову, со слезами и пеной у рта доказывая, что никаких «аморальных действий, посягающих на её честь и здоровье» подсудимый не предпринимал. Носясь, как заведённая, и обращаясь за помощью ко всем, к кому только сумела пробиться, она таки докопалась, что их корабль действительно потерпел крушение не случайно. Проклятая политика и делёжка денег! А все шишки списали на так удачно подвернувшегося «бывшего Пожирателя Смерти».
Казалось бы, вот оно решение! Однако доказать что-либо не представлялось возможным, слишком большие деньги крутились в этом деле. Одни пузатые лжецы ничего не желали говорить, другие такие же ничего не желали слушать. Впрочем, все судебное разбирательство было лишь сущей формальностью, потому как исход этого фарса был предрешён ещё задолго до его начала. Публика ликовала: «Наконец-то справедливость восторжествовала, и кара таки настигла самого опасного Пожирателя, исхитрившегося ранее улизнуть от заслуженного наказания!». А сам Пожиратель, тем временем, уже даже не пытался защищаться. И это было самым ужасным! Гермиона просто не могла без слез смотреть на этого сильного человека в кресле для подсудимых, закованного в цепи и безучастно глядящего перед собой. Они доламали его… Он не сказал ни слова в свою защиту: «Зачем? Это же пустое сотрясание воздуха». Впрочем, спину он так же по-прежнему держал ровной. И завтра на казнь, без сомнения, отправится с привычно поднятым подбородком…
Морщась от обжигающих слёз, девушка с силой зажала уши, но этот ужасный приговор всё равно то и дело звенел в пульсирующем болью мозгу. В ушах раз за разом гремел резкий звук последнего удара судейского молотка… Приговор… Радость толпы… И бледное безучастное лицо… Мир будто скрутился вокруг неё затягивающей в пустоту воронкой. Гермиона словно выпала за кадр какого-то нелепого колдофото: вокруг привычно суетились люди, кто-то о чем-то говорил, другие весело хохотали, на улице шел дождь, мимо торопились прохожие, а она просто шла вперёд, вдруг в полной мере ощутив себя такой же инородной и неподходящей, каким все и всегда видели его, Северуса Снейпа.
«Поцелуй дементора»…
Она с силой зажмурилась.
День уже близился к закату, когда девушка добрела, наконец, до покосившегося строения Норы, вновь ставшего для неё домом. Насквозь промокшая и в конец разбитая она прошаркала грязными ногами в свою комнату, не найдя в себе сил даже поприветствовать его обитателей. Спрятавшись, наконец, за закрытой дверью в холодящей кожу темноте, она тихо сползла по стенке на пол и, сжавшись в болезненный комок, долго и отчаянно плакала.
Стук в дверь прозвучал слишком резко и громко. Гермиона вздрогнула. В памяти то и дело всплывал зал суда, страшный приговор, пустой ничего не выражающий взгляд Северуса и его неестественно ровная спина. Никого видеть сейчас не хотелось, поэтому девушка молча уставилась на тонкую преграду между собой и незваным гостем.
— Герм, можно войти? — услышала она нерешительный голос Гарри Поттера.
«Нет, нельзя! Оставьте меня все в покое!»
— Можно, — тихо отозвалась она в разрез собственным мыслям и желаниям.
Дверь приглушенно скрипнула, и в комнату, будто крадучись, проскользнули Гарри и Рон. Мальчишки, которых жестокая жизнь слишком рано заставила стать взрослыми. Как-то робко и будто не зная, что собственно делать, они подошли поближе к скрючившейся на полу у стены подруге. Какое-то время все трое молчали. Гермионе было плевать. Теперь она просто сидела, устав даже плакать. Но вот тихий шорох дал понять девушке, что друзья осторожно присели на пол рядом с ней.
— Гермиона, — нарушил затянувшееся молчание главный герой магБритании, и она почувствовала на плече теплую ладонь. — Мы все очень любим тебя. Ты ведь знаешь?
Девушка лишь посильней сжала челюсти, силясь не всхлипнуть слишком уж громко.
Сильные руки обняли её и бережно прижали к груди. Такой знакомый родной запах… Рон. Слёзы снова потекли из глаз.
— Он что правда покусал змею? — куда-то ей в макушку пробормотал парень.
Не переставая рыдать, она улыбнулась, икая, и кивнула.
Рон вздохнул, а за спиной послышался тихий смешок Гарри:
— Салазар был бы в шоке.
Снова неуютно помолчали.
— Ты ведь любишь его, — вновь первым заговорил Гарри, и его слова совсем не походили на вопрос.
— Да, — ответ оказался таким простым, и не вызвал никаких внутренних противоречий.
— Эх, — горько вздохнул младший сын Уизли, — а все говорили, что ты страшно умная.
В ответ девушка лишь пожала плечами и посильней прижалась носом к широкой груди парня.
— А он? — продолжал Избранный.
Гермиона лишь снова дернула плечами — кто его разберёт, того залезшего в кокон злючку.
— Он тоже, — добавил вдруг молодой аврор Поттер.
Рон фыркнул:
— Ещё бы!
Гермиона непонимающе обернулась к другу.
— Почему ты так решил, Гарри?
— Потому что видел, как он на тебя смотрел.
— Когда?
— Когда ты на него не смотрела…
— Конспиратор хренов, — буркнул Рон, отстраняясь. — Кто б мог подумать, что у меня уведет невесту эта костлявая летучая мышь…
Гарри многозначительно кашлянул.
— Да уж молчу, молчу… — вздохнул рыжий, успокаивающе поглаживая подругу по спине.
— Когда? — повторила будоражащий её вопрос Гермиона, затаив дыхание и, не мигая, уставившись другу в глаза. — Как смотрел?
— Так же, как на мою маму… — очень тихо пояснил парень.
У Гермионы перехватило дыхание.
— Я видел в тех воспоминаниях… Он глядел на неё так больше двадцати лет назад. И вот сегодня так же посмотрел на тебя… Когда думал, что это в последний раз.
Она сглотнула пересохшим горлом не в силах вымолвить ни слова.
— И я спрашиваю, Гермиона, ТЫ сама хочешь быть с ним?
— Зачем ты это делаешь, Гарри? — обречённо прохрипела девушка, давя вновь вскипающие слёзы. — Зачем мучаешь меня?
— Ты не ответила, — решительно прервал её тот.
— Не знаю, — простонала она, обхватывая отяжелевшую голову руками. — Я так запуталась. Да и какая теперь разница!
— Герм, — неловко вклинился в разговор Рональд, — вы там пробыли всего-то три месяца. Не так уж и много, чтобы прям… ну… любовь и всё такое. Может оно пройдёт?
— Это же не прыщ, Рон, чтобы «само прошло»! А три месяца на том ужасном острове, это., — она замешкалась, тяжело дыша и пытаясь подобрать подходящее сравнение. — Мне кажется, мы прожили там целую жизнь и даже успели состариться. По крайней мере я…
— Фестрал бы его побрал, — ошарашенно буркнул Уизли.