― Знаю, но переезд…
― Мэггз, ― сказала Ева, вдруг став серьезной, ― я не могу…
Она затрясла головой, ее глаза вдруг помрачнели.
― Я не могу вернуться. Я… ― ее губы слегка искривились, такого выражения лица Мэгги никогда не видела у нее прежде, ― несчастна там.
― Я думала, тебе нравится жить в Бруклине, ― сказала Мэгги, чувствуя себя так, словно мир перевернулся. ― Роскошь иметь предметы искусства мирового уровня всего в нескольких минутах езды на метро, ходить в рестораны и…
― Пф-ф, ― произнесла Ева, выглядя усталой. ― Мне тридцать лет, и что у меня за душой? Лофт в Бруклине, который я делю с тремя людьми…
― Тремя? Я думала, ты живешь лишь с Кармен.
― Так и было, ― сухо ответила Ева, ― но ее парень, Джоуи, переехал к нам. Что было нормально. Немного тесновато, но нормально. А затем она решила, что полигамна, и к нам переехал Дилан.
Ева подошла к столу и наколола на вилку кусок торта.
― Конечно же, рента и коммуналка уменьшились, но…
Она откусила от торта, другую руку держа под ним, чтобы на пол не посыпались крошки.
― Кармен полигамна?
Мэгги пыталась примириться с этой мыслью. В школе, Кармен была тощей девушкой, которая носила очки в толстой оправе и постоянно краснела. Она была на два года старше Мэгги, но они обе часто ходили в библиотеку во время обеда.
― Воу, ― произнесла Мэгги. ― Я всегда думала, что она краснеет, потому что очень застенчивая. Ну, знаешь, чопорная и благопристойная, но, может быть, еще тогда к ней приходили грязные мыслишки.
― Да, я тоже очень удивилась, но, эй, ― Ева пожала плечами, ― так уж вышло. Судить нельзя. Это неудобно, вот и все. Ее старый парень Джоуи не против ее «стиля жизни», но я вижу, что ему больно. Все эти эмоции в доме так и витают, я не могу приступить к работе. Пытаюсь, но через силу я не могу достичь глубины в своих рисунках. У меня нет личного пространства. Слишком много шума интимного характера, когда они вместе, и слишком много драмы, когда нет. Четыре человека делят одну ванную комнату, два из них взрослые волосатые мужики. Фу.
― Воу, — Мэгги с удивлением покачала головой. ― Я не знала. На Рождество, когда мама с папой с тобой разговаривали, ты об этом не говорила. Жизнь в лофте в Бруклине казалась нирваной.
― Да, я не хотела, чтобы они переживали.
― Но работа тебе нравится, да? Тебе нравится преподавать…
― Ненавижу, ― ответила Ева.
― Ненавидишь? ― пискнула Мэгги.
Она почувствовала, как ее брови взлетают вверх.
― Я думала, что тебе приносит удовольствие, когда ты помогаешь другим людям открывать в себе внутреннего художника.
― Нет, ― сказала Ева, начиная смеяться. ― Тебе стоит посмотреть в зеркало, Мэгги. Ты выглядишь такой забавной ― смешной мультяшный персонаж.
Ева проглотила последний кусочек торта и облизала крошки с пальцев.
― Я думала, что мне нравится преподавать, но реальность достаточна неприглядна. Я отправилась в Йель, черт возьми. Там была лучшая художественная программа в стране. Я усердно трудилась. Делала все, что должна, и даже больше. Училась у лучших. Закончила одной из лучших в своем классе. Можно было бы подумать, что это что-то значит. И чем я занимаюсь? Что у меня за большая, крутая карьера? Меня устроил один из моих профессоров. Четыре дня в неделю, я сажусь на поезд в шесть тридцать, три часа пятнадцать минут, чтобы добраться до Нью-Хейвена и столько же обратно. И зачем? Чтобы преподавать искусство на дополнительных занятиях для горстки скучающих, привилегированных деток, большинство из которых вообще не хочет там находиться.
Ева со вздохом села за стол, отодвинула свою тарелку, затем наклонилась вперед, поставила локти на стол и стала тереть лицо.
― В свои выходные я рисую? Нет. У кого есть на это время? Я должна оплачивать счета, в конце-то концов, так что подрабатываю барменом в «Трапеции». Чаевые неплохие, но клеить на лицо улыбку и носить каблуки на работе в этом клубе ночь за ночью?
Ева посмотрела на Мэгги, которая все еще стояла посреди кухни.
― Это меня убивает, Мэггз.
Мэгги не знала, что сказать.
― Но хватит обо мне, ― сказала Ева, будто стряхивая с себя меланхолию. ― Что насчет тебя? К чему тебе возвращаться? А? Ты действительно хочешь вернуться жить в Финикс? Ты переехала в Аризону лишь потому, что так хотел Брэтт. Ты продаешь свою долю в компании, так что тебя там ничто больше не держит.
― Знаю, но… ― слабо запротестовала Мэгги, испытывая легкое головокружение даже из-за мыслей об этом. Брэтт переехал в Аризону вскоре после смерти тетушки Клэр, и Мэгги переехала следом за ним. ― У меня там вся жизнь.