* * *
Было целых пять часов утра. У Наташи ещё никогда не было настолько бессонной ночи. Голова девушки была как в тумане, чувства смешались и запутались. Иногда вдруг с непривычки становилось ужасно весело, опьяняюще весело. Перед глазами бегали маленькие искорки. Тело неестественно лёгкое и воздушное. Слабость густыми тягучими волнами обволакивала иногда ноги, руки и голову, а потом вдруг отступала. Было несколько страшно бодрствовать вот так всю ночь, но в этом было и своё особое удовольствие. Странное, диковатое удовольствие... Наташа удивлялась себе и думала, что жизнь на острове М. в действительности не так уж кошмарна.
- Ну, как ты, Натали? Я вижу, ты улыбаешься. Впервые за сегодня, да? - спросил довольный Леон.
- Возможно. Я страшно устала и поэтому такая сумасшедшая... Надеюсь, завтра я отсижусь дома.
-Нет, ты сможешь только отоспаться, - сказал, смеясь, Леон. - Завтра мы едем все вместе на море. Ты когда-нибудь плавала в Средиземном море? Оно очень милое. Так что не отвертишься!
- Я останусь завтра дома! - упрямо возразила Наташа и отвернулась.
Играла весёлая музыка. Леон схватил Наташу и закружил её, со смехом наблюдая, как она пытается устоять на усталых ногах. Она не выдержала, рухнула на ближайший свободный стул и сама засмеялась над собой. Леон смотрел на неё с довольной улыбкой, радуясь, что она снова улыбается. Она очень мило и искренне улыбалась...
Наконец компания собралась идти домой. Наташа едва держалась на ногах и всё ныла, что никуда не сможет дойти. Но ныла она, скорее всего, просто по привычке.
- А всё-таки хороший день был, - сказала Римма.
- И Натали оказалась не такой уж мрачной занудой, - добавил её младший брат.
- Ну что, Натали! - весело воскликнул Леон. - Я запомнил, какой ты можешь быть. Так что берегись!
Наташа промолчала. Она с сожалением чувствовала, что сейчас у неё просто нет сил замкнуться в себе, чтобы скрыть от всех своё истинное лицо. С непривычки она ощущала себя обнажённой. Когда душа вдруг обнажается против нашей воли - всегда хочется убежать и закрыться, потому что страшно... Наташа успокоилась лишь тогда, когда о ней забыли.
Ночь на острове М. окутывала бодрствующих людей тонкой прохладой и слабым ветерком. Яркие россыпи звёзд казались удивительно близкими, намного ближе, чем звёзды в Петербурге. Чёрное небо - прозрачное и глубокое. Такое, что иногда представлялось, будто вся земная атмосфера вдруг исчезла куда-то, обнажив планету. Это удивительное зрелище захватывало дух и кружило голову, заставляя ноги останавливаться. Наташа привыкла к тому, что вечно облачное петербургское небо имеет цвет раздавленных на асфальте персиков или другой похожей гадости, и теперь с нескрываемым восхищением любовалась открывшейся ей сказкой. Она только по пути домой заметила, насколько красиво здешнее небо! Ёжась от холода, Наташа плелась где-то сзади и всё смотрела вверх, стараясь, чтобы никто не заметил её чувств.
* * *
- Вы уже пришли? Я думала, вы заночуете у кого-нибудь дома... Только зря вы Хъюго взяли. Он слишком маленький для ночных гулянок, которые вы устраиваете по праздникам, - восклицала Элеонора удивлённо. Она нисколько не сердилась вопреки мрачным ожиданиям Наташи. Она стаяла в одном халате и морщилась со сна.
- Мы, вот, решили вернуться, - ответила Шерли.
- Уже солнце взошло. Могли бы и не приходить, - засмеялась Элеонора.
Наташа вдруг снова почувствовала себя ужасно лишней здесь, в этом узком кругу близких друзей и родственников , и ей не терпелось поскорее оказаться в своей комнате. Хлопая сонными глазами, она пыталась понять, стоит ли ей тихо подняться к себе или лучше остаться здесь... Услышав про то, что солнце уже взошло, Наташа с недоумением выглянула в окно. Действительно, было светло. Пытаясь справиться с головной болью, вызванной слишком долгим бодрствованием, Наташа прислонилась к стене...
Море. Вечер.
- Ну ты и соня! - это были первые слова, которые услышала Наташа. Она открыла глаза и увидела над собою смеющуюся Римму. - Все уже давно проснулись. А ты как заснула там внизу, так и спишь до сих пор. Нам пришлось переносить тебя сюда. Так что давай, вставай! Не заставляй нас ещё больше мучиться из-за тебя.
Улыбнувшись, Римма вышла из комнаты. Наташа, так и не успевшая окончательно прийти в себя, вскоре уже завтракала...