Наташа слушала. Ей хотелось доверять Леону.
- Я боюсь, я никогда не привыкну... Я... хотела сегодня купить билет. И вернуться в Петербург.
- Нет, не надо так.
Наташа замолчала. Ей нравилось, как на неё действует уверенный голос Леона. Он успокаивал её, вселял уверенность в то, что всё будет хорошо. И было так странно и приятно признаться в прошлых намерениях. Плохих намерениях. Да, плохих, ведь её отъезд обидит всех.
* * *
Вечером Наташа успела почти полностью прийти в себя... Ей хотелось тишины. Леон показал ей один милый бульвар, как раз такой, какой ей был нужен. Едва оказавшись на нём, Наташа замерла и закрыла глаза... Звуки, тихие ласковые звуки. Нежный шёпот обволакивающего её удивительного мира. Расслабляющее умиротворение... Наташе захотелось побыть одной, но одиночество теперь пугало. Тогда она попросила Леона остаться на месте, а сама прошла немного вперёд. Получилась иллюзия одиночества. Теперь Леон видел лишь силуэт девушки, смутный в вечернем небе, помещавшийся свободно на его ладони...
* * *
Наташа пыталась оценить всё произошедшее с ней на острове М. Глубоко внутри ей было совестно за свою угрюмость. Но это не мешало ей ругать себя за сегодняшнюю чувствительность, за то, что показала себя.
Наташа пыталась построить в себе новое отношение к миру острова М., так как старое было разрушено. Но как и из чего? Ведь всё новое по-прежнему чуждо ей! Совершенно забыв, где находится, она ходила из стороны в сторону и что-то бормотала себе под нос. Видимо, рассуждала вслух... Леон. Она будто только сегодня впервые увидела его... И люди вокруг стали не просто человеческими фигурами, а живыми лицами...
-РГАФФ! - в метре от Наташи появилась огромная собака. Она словно воплотилась из длинных вечерних теней.
Наташа подскочила, взвизгнула и упала. Она безумно боялась собак.
Собака приближалась к девушке, свирепо рыча. Наташа сжималась в комочек, оцепенело глядя прямо в глаза страшному животному. Ещё мгновение - рывок... Собака бросается на Наташу. Наташа бежит от неё...
А за ними с хохотом гнался Леон. Он боялся не столько за то, что Наташу покусают, сколько за то, что они с собакой потеряются или сама Наташа что-нибудь сделает с ней.
- Стой! Натали, стой! - никакого внимания. Ну как можно не смеяться? Как можно бояться этой милой собачки, которую знали все вокруг? Он пытался кричать об этом Наташе, но она словно оглохла от страха. Видя, что пока нет способов остановить бегунов, он начал рассчитывать, когда же все, наконец, устанут и остановятся. Ведь собачке нужно только одно: чтобы на неё обратили внимание...
Бульвар был невероятно длинным.
Но зато он резко обрывался каким-то внезапным нелепым тупиком. Наташа растерянно остановилась. Собака тоже. Леон, наконец, догнал их и долго смеялся, согнувшись почти пополам. Наташа обиделась и отвернулась, пытаясь принять гордый и независимый вид.
* * *
Этот гигантский пёс окончательно запутал все Наташины мысли! Она слушала Леона, то соглашаясь с ним, то отрицая все его слова...
- Ты меня хоть слушаешь, Натали? - воскликнул Леон, заметив отсутствующий Наташин взгляд.
- А... Ну... - замялась она смущённо.
- Ты слушаешь только когда хочешь слушать! Ты видишь только когда хочешь видеть! От этого ты пропускаешь многое в жизни, - говорил Леон оживлённо. Теперь он старался следить за вниманием испуганной Наташи. - Знаешь ли ты, что у Шерли десять лет назад были пышнейшие кудри до пояса? Она всем об этом говорит, ты должна была слышать. Знаешь ли ты, что в комнате у Риммы живёт попугай с каким-то заумным именем и несколько кактусов? Она ими очень гордится. Знаешь ли ты, что когда-то Элеонора была учительницей в школе? Она любит рассказывать о той поре. А что ты знаешь об улице, на которой живёшь?
- Там... пальмы растут... - тихо и с удивлением ответила Наташа. Речь Леона поразила её.
- А ещё? - требовал Леон.
- Дороги асфальтовые...
- А ещё?
- Домов много...
- Каких домов? Какие люди в них живут? Какого цвета крыша дома напротив? Неужели ты не смотрела в окно хотя бы в день твоего приезда?.. Как так можно, Натали?.. Ты не живёшь. Ты просто существуешь... Существуешь ни для кого!
- Я... живу... Я живая, - слабо возразила Наташа.
- Есть, дышать и ходить - это ещё не значит жить. Ты же сама понимаешь, я вижу... И... обещай мне, что постараешься ЖИТЬ. Хотя бы один день.
- Я устала. Я не смогу. Я не знаю, как... - испуганно запротестовала Наташа.
- Сможешь! Неделя тебе на отдых!
- Но я... Хорошо, постараюсь, - растерянно ответила она.
* * *
Леон подарил Наташе луковицу какого-то цветка, чтобы она вырастила его. Но объяснил свой подарок тем, что подобные занятия успокаивают. Наташа согласилась с равнодушным видом. На самом деле она была рада цветку. Он был словно живой и неживой одновременно. Глядя на него, можно было легко доказывать себе, что существование - тоже жизнь... Но со временем оказалось, что думать так становилось всё труднее. Цветок оказался слишком живым. Тогда Наташа стала размышлять за работой...