- Возможно... - равнодушно ответила Изольда. Ей было абсолютно всё равно, как на неё смотрят, - Кстати, ужасно сильная гроза была, когда я второй раз выходила замуж. Это было где-то в Польше, мой муж был поляк... Я тогда промокла, замёрзла как собака, у меня насморк начинался. Кошмар! Я мечтала только об одном: чтобы всё поскорее кончилось, и можно было бы пойти домой и заварить себе чаёк с мёдом... А вообще я до сих пор ругаюсь: с чего это я решила выйти за того дурака? Ну да ладно...
- Ясно... - механически ответила Наташа. Она старалась не слушать, но Изольда рассказывала слишком настойчиво. Наташа с тревожным удивлением чувствовала, что её рассказ отзывается в ней как-то болезненно...
Изольда продолжала:
- И где он теперь? Понятия не имею! Шатается где-нибудь в своей Польше... Да ты не принимай всё так близко к сердцу! Что ты сидишь такая... странная? Так и свихнуться недолго... Я вот что о тебе думаю: все твои проблемы оттого, что ты слишком сильно переживаешь по каждому поводу. И без повода тоже. Успокойся! Всё - пустяк! Наслушалась всяких там глупостей про любовь, вот тебя и шатает. Перестань, влюблённости только портят нервы! Лучше делом займись! Я некогда к подобным делам серьёзно не относилась. Правду тебе говорю... Да что с тобой?!
Наташа встала со странным выражением лица, будто хотела убежать от какой-то опасности и не могла.
- Н-ничего... - тихо ответила Наташа, заставляя себя сказать хоть что-нибудь. Слова Изольды запали в её душу слишком глубоко.
Леон... Вдруг Леон ошибается? Вдруг Изольда права?.. Ведь должна же Изольда разбираться в жизни лучше, чем они, восемнадцатилетние. Изольда годится ей в матери. И речь её была такой уверенной... А всё прошлое - сплошная ошибка, от которой сейчас становится досадно и противно. Как могла Наташа так сильно опуститься?! Целый день любовь! Целый день поцелуи! Фу! Тошно! Лучше бы действительно делами занялась, подготовилась к пересдаче ЕГЭ. Надо было очнуться пока не поздно и поговорить с Леоном как следует! Ведь раньше Наташа правильно думала: смеялась над влюблёнными парочками, говорила, что с ней такого никогда не случится... Случилось... А всё-таки странно как-то... Почему внутри вдруг всё так заболело? Почему так хочется плакать? Наверное, душа, испорченная самообманом, с трудом привыкает к горькой правде... Или... Нет. Лучше не думать. Иначе действительно свихнуться можно. Или к прошлому вернуться... Но прошлого Наташа больше не допустит... Или... Что за кошмарное «или»?! Откуда оно взялось?
* * *
- Изольда, а что случилось с Натали? - подозрительно спросил Дин.
- Понятия не имею! - удивлённо воскликнула Изольда. - Мы просто говорили о жизни. Я что, виновата, что ли, что она такая нервная?!
Дин вскричал что-то ругательное по-немецки.
- Да ты хоть понимаешь, что ты наделала?! Жизни учила она! Ты даже не представляешь себе, что за человек Натали! Никогда! Слышишь?! Никогда не пытайся убеждать в чём-либо моих друзей и знакомых! - далее Дин снова перешёл на немецкий язык...
Изольда долго слушала с оскорблённым видом. Наконец её презрение надоело Дину. Он скорбно плюнул и ушёл... Изольда посмотрела в сторону Наташи... Да, здесь было что-то не то. Наташа выглядела так, словно её убили. И убила не кто-нибудь, а именно Изольда, которой это совсем не нужно... Действительно, может, не стоило так доводить бедную девушку. Может, стоило быть внимательнее?.. Ну да ладно! Какое дело Изольде до какой-то Наташи!..
Через несколько минут Изольда подошло к Дину.
- Слушай, как ты вообще меня принимаешь? Мы же грызёмся почти каждый день! - недоумённо спросила она.
- Привык, наверное! - мирно ответил Дин.
* * *
- Натали... - Наташа вздрогнула, увидев перед собой Леона. Он хотел погладить её по голове - она отшатнулась. Что-то горькое больно ударило в сердце, когда она увидела, что Леон стал вдруг тревожным.
- Отойди, - тихо сказала Наташа, отводя глаза.
- Почему? - спокойно, но с укором спросил Леон.
- Потому что это обман. Любовь - это обман. Её нет и никогда не было. Сегодня же я покупаю билет в Петербург. Надо учиться и работать, а не заниматься дурью.
- Натали, ты говоришь чужие слова. Выбрось их из головы! - твёрдо возразил Леон.
- Но это правда, - сказала она.
- Нет.
- Да!
- Твои слова звучат ужасно. Неестественно и ужасно.
- Уйди!
Слова Наташи звучали так надломлено, словно её сердце спорило с разумом, прося Леона остаться и помочь... Что же случилось с бедной девушкой? Почему она вдруг стала такой странной? Нельзя ни в коем случае бросать её сейчас. Пусть она говорит, что хочет. Пусть она хоть по десять раз на дню будет убегать от Леона! Надо, чтобы рядом были друзья и Леон. Надо вернуть прежнюю Наташу. Надо снова сделать её счастливой, пока не поздно!