Из дому вышел Михаэль.
- О! Натали, здравствуй! Никак не ожидал тебя увидеть. Вы уже вернулись? Тогда можешь возвращаться в свою комнату, она уже ждёт тебя!
Наташа совсем забыла о том, что ей рано или поздно придётся возвращаться сюда.
- Грегор, Сандра и Майя снова уехали, а мне разрешили пожить с остальными в их доме. Я уже привыкла с ними, а от моей комнаты отвыкла... Когда они вернутся, я перееду к вам. Ведь так можно?
- Конечно, можно! - ответил Михаэль, с удивлением разглядывая Наташу. Он заметил, как сильно она изменилась. - Я слышал, ты уезжаешь в конце месяца. Правда?
- Правда, - ответила Наташа.
Она только сейчас вспомнила об этом... Как тяжело уезжать! Она оставила кусочек себя на острове М., навсегда оставила... А Санкт-Петербург ей родной, в нём тоже навеки остался её кусочек. В Петербурге - старая родная квартира, пропитанная старыми чувствами. Места, по которым она ходила когда-то. Литейный мост, Невский проспект, Петропавловка, набережные... Как они все теперь далеки и желанны!.. Холодный русский город, подчиняющийся западным ветрам, пресным волнам Финского залива и трёхсотлетней благородной истории. Пленительный город, вычерченный пастелью на берегах широкой Невы. Родной город. Как жаль, что Наташа так мало гуляла по нему! Как жаль, что Наташа так плохо его знает!.. Да, безумно хотелось вернуться в Петербург. Но только не в родную квартиру. Там, наверное, будет плохо. Там всё напоминает о тяжёлых старых чувствах. Наверное, старая квартира будет напоминать тесный аквариум с мутной водой...
- Жалко покидать наш остров? - спросил Михаэль, внимательно и хитро смотря в глаза девушки.
- Жалко... Но билеты уже куплены...
- Как хочешь... Если ты никуда не спешишь, я готов поговорить с тобой ещё пару часиков. Ты ж не против?
- Ой, нет! - вдруг вспомнила Наташа о юлином поручении вспомнила Наташа. - Я, к сожалению, спешу...
- Тогда не смею задерживать. До свидания!
- До свидания!..
Наташа пошла прочь по направлению к «Чёрной лилии». Ей стало грустно. Она успела полюбить остров как родной. Но и в Петербург очень хотелось... Она, конечно, вернётся потом на остров М., но в Петербурге будет сильно скучать по нему. И особенно по людям, которые останутся здесь... И...особенно по Леону... Как страшно! Наташа же может вернуться в своё прошлое состояние в Петербурге! Как страшно...
«Чёрная лилия»
В «Чёрной лилии» всё было точно так же, как и раньше. То же сумасшествие звуков, те же мятые салфетки на полу... Наташа, как и раньше, сильно смутилась, едва переступив порог этого заведения. Но потом ей вдруг стало весело и немного безумно: она никогда ещё не выполняла подобных поручений.
Трудно было найти здесь кого-нибудь... Наташа обходила каждый стол, внимательно вглядываясь в лица. Мало кто обращал на неё внимание.
- Девушка, ты кого-то ищешь? - обратился к ней, наконец, какой-то старик голосом, привыкшим отдавать приказы. Наташа с облегчением обратилась к нему. Может, хоть кто-то ей поможет!
- Да, мне нужен Шон. Он... смуглый такой.
- Аааа! Аладиныч! Он? - радостно завопил старик и загремел на весь бар: - Аладиныч!!! Шон!!! Тебя ищут!!!
В эту же минуту где-то в глубине бара в ответ на крики встал человек и призывно замахал руками. Это и был Шон. Наташа поспешила к нему, поблагодарив старика.
- Это вам от... Юлии, - сказала она, протягивая конверт. Она собиралась быстренько смыться, чтобы поскорее оказаться на свободе, но Шон удержал её.
Он был серьёзен, слишком серьёзен и озабочен для такого места, в котором он находился. Полученное письмо добавило его лицу немного печали, так что Наташе стало жалко его. И она решила остаться ради того, что делало его таким печальным. Ради просьбы Юлии о помощи, тогда, в гостинице, в ту первую ночь их поездки... Шон читал письмо, стоя посреди бара и, казалось, обо всём забыл... Потом он вскинул на Наташу свои задумчивые глаза и целую минуту изучал её. Она стояла и ждала.
- Пойдём за мой стол, - наконец сказал он. - Мне нужно поговорить с тобой. Там будут только уши моего лучшего друга, которому я доверяю.
- Хорошо, - ответила Наташа.
Шон посадил её против себя и теперь смотрел на неё тяжело и тоскливо. Рядом сидел какой-то длинный черноволосый парень, который, обменявшись кивками с Шоном, сразу же уткнулся в свои бумаги, разложенные по всему столу. Перед Наташей сразу же возникла еда, и разговор начался.