- Ты очень хорошо знаешь Юлию? Я про то, как она живёт...
- Нет, - смущённо ответила Наташа. Она вдруг почувствовала себя так, словно попала сюда по глупой ошибке, и теперь её собираются за это отчитывать. Очень неуместное чевство.
- Она уже десять лет живёт у своей старшей сестры, потому что их родители заболели какой-то неизлечимой заразной болезнью. Она могла бы спокойно жить одна. Но она привыкла жить у своей любимой сестры... Я слышал, ты ездила с ними к её родителям. Они в больнице, да? Но ни ты, ни прочие члены семьи не встречались с ними и не входили в их дом. Да? - Наташа в ответ кивнула. - Вот... Но самое главное вот что: однажды какой-то дядя оставил ей большое наследство. Огромное! Тот дядя одинокий был... И... всё выглядит так... словно наши придумывает дешёвый писатель!!! - последние слова Шон выкрикнул с такой яростью, что с соседних столов начали оглядываться.
- Почему? - испуганно спросила Наташа. Что ещё ждать от Шона? Что он от неё хочет? Что ему сказать?
- Потому что... Потому что у неё всё есть, - ответил он тихо. - Зачем я ей? Я... люблю её. Но разве я нужен её? Я тружусь целыми днями. Я привык работать. А она богата. У ней и без того... всё есть... К чему ей я?.. К чему ей такой нахлебник как я?.. Она пишет, что хотела бы видеть меня для какого- то дела... Для чего? Я старюсь как можно реже с ней встречаться. Чтобы забыть. Зачем зря терзать себя... - Шон тяжело опустил голову на руки и словно совсем забыл о Наташе.
- Но она любит тебя! - выдохнула со страхом Наташа. Какая ответственность на неё возложена! И как трудно, как тяжело найти нужные слова! Ведь ей доверяют две души, ставшие очень нежными перед чувством, их охватившим.
Шон вдруг посмотрел на неё страшно и непонятно... Что он хочет? Накинуться на Наташу? Плясать от восторга? Сойти с ума?
Шон долго и пристально смотрел на Наташу... Неужели она говорит правду? Неужели? Как хочется верить!.. Юлия... Юлия... Если она любит, значит он ей всё же нужен... А вдруг Наташа сказала это только чтобы успокоить?! Только не это! Это жестоко! Понимает ли она, что значит любовь? Да, наверное. Ведь они с Леоном любят друг друга... И что она так боится?
- Она сама призналась тебе? - спросил он так тихо, что Наташа едва поняла его.
- Да, - ответила она чуть дрогнувшим голосом.
- Я... ничего не понимаю! Ничего! - воскликнул Шон, обхватив голову руками...
Как сложно иметь дело с чужими чувствами! Наташа смотрела на него, пытаясь подобрать нужные слова и с ужасом понимая, что все они пропали, испарились как снег в июльскую жару.
- Но ведь она любит тебя!!! Слышишь?! - почти закричала она, вскакивая со стула и пугая Шона. В панике она решилась говорить первое, что попадётся. - Она любит тебя! Она мечтает, чтобы ты любил её тоже! Ты только больно ей делаешь, когда оказываешься! Зачем ты так делаешь? Зачем ты так говоришь? Что тебе нужно? Что?! Разве так любят? Ты вовсе не любишь! Только говоришь так! Если любят - приходят и говорят! А ты только сидишь и зачем-то терзаешься! Тебе просто приятно терзаться! Она тебя любит, а ты нет! Нет!
Наташа села, дрожа всем телом, отхлебнула из своего стакана и снова вскочила. Она заметила, что друг Шона смотрит на неё удивлённо, но одобрительно.
- Девушка верно говорила, - медленно сказал он. - Прислушайся к её словам. Наташа села, с облегчением чувствуя поддержку.
Шон, пребывавший в шоке во время наташиной речи, теперь опять сидел, опустив голову на руки. Огн тяжело дышал. Наташе вдруг стало ещё страшнее, чем раньше. Что будет с Шоном? Что сделала с ним её речь? Вдруг стало только хуже?
- Спасибо, Натали, - сказал он тихо и отрывисто.
- Д-да... прости... до свиданья... - Наташа вскочила и убежала без оглядки.
То, что сейчас происходило, напомнило ей о прежней Наташе. Той, которая ходила всегда мрачная и боялась или не хотела быть счастливой. И как теперь, после такой сцены, снова становиться прежней?.. Наташа никогда не забудет свою беседу с Шоном.
* * *
- О! Натали! Какое счастье, что хоть кто-то пришёл! Мы с Юлией поспорили, что я ни за что на свете не сумею приготовить пельмени, - встретил Даниэль Наташу на крыльце дома. Он весь был в муке и в кусочках фарша. Сквозь внешнюю невозмутимость мальчика проглядывала странная смесь тревоги и озорства. - Я в интернете рецепт нашёл. Только он на русском, а дальше искать мне лень. Переведёшь? А то интернет - плохой переводчик.
Наташа смотрела на него с недоумением. Странно было думать о пельменях после разговора с Шоном. Это как после солёных огурцов попробовать молочный коктейль. Дико и абсолютно не сочетаемо.