* * *
Состав компании нисколько не изменился. Леон и вправду протрезвел и теперь вёл себя почти спокойно... Все снова гуляли по Центральной аллее, обсуждали всё на свете и смеялись. Наташа снова плелась следом за всеми, упорно молчала и хмурилась. Было бы хорошо, если бы такая прогулка - лишь исключение из правил, но на это нет особой надежды. Скорее всего, завтра Наташа встанет пораньше, посмотрит в интернете, когда в ближайшее время можно будет вернуться в Петербург и соберёт свои вещи. Всё. На этом её кошмарное южное приключение должно закончиться. Так решила Наташа и так будет.
Проходя мимо какого-то кафе, решили прекусить там. Наташа уже успела сильно проголодаться, и была не против такого решения. Она забилась в один тихий уголок и сидела там как мышка... И вдруг ей понравилось это простое уличное кафе с бардовыми занавесками. Наташу больше не трогали, оставив наедине со своими мыслями. Она взяла себе из еды что-то самое простое и лёгкое и стала смотреть на улицу.
Наверное, на этой аллее каждый летний день бывает несколько тысяч человек. Все они разные как тысячи оттенков в палитре художника. Наташа и её новые знакомые лишь одни из многих. Такие же маленькие и, возможно, такие же неповторимые и важные... Как хорошо сидеть в маленьком, никому не заметном уголке и размышлять о таких огромных странных вещах! Вот, Леон тоже о чём-то размышляет. Он такой серьёзный, даже удивительно. Наверное, в его голове сейчас совсем другие мысли, более приземлённые и бурные. А Ивар (он уже успел кого-то задеть и что-то опрокинуть) нежно болтает с Шерли. Шерли любезно, но чуть капризно отвечает ему. Римма достала из своей сумки книгу и погрузилась в неё, забыв обо всём на свете. Наташа, посмотрев на неё, поругала себя за то, что совсем забыла о существовании такой прекрасной вещи, как книга. Книги добавляют жизни новый вкус, и вкус этот можно выбирать... Наташе вдруг пришло в голову, что остров М. со своей непривычной реальностью сам кажется книжным и выдуманным, он как прибежище всего сказочного, что ещё сохранилось на Земле.
* * *
- А что это мы тут торчим уже третий час, ребята? - очнулся вдруг Леон и оглядел всех удивлёнными глазами игривого щенка, которого отчего-то заставляют сидеть на месте.
Они действительно сидели здесь уже почти три часа, встречая то одних, то других своих дальних знакомых или ещё более дальних родственников. С каждым надо было перекинуться десятком фраз, поспорить о каком-нибудь самом постороннем предмете и после посмеяться.
- Я не знаю, почему мы так долго здесь сидим, - ответила Римма, отрываясь от книги. - Я могу ещё столько же просидеть. Как раз успею дочитать сей чудесный роман. Давно хотела сделать это.
- Ну, с тобой всё ясно, - махнул на неё рукой Леон. - А я всё-таки хочу пойти в Большой парк. Натали просто обязана побывать там.
- Разве мы не пойдём домой? - спросила Наташа. Всё её хорошее настроение с последними словами Леона куда-то испарилось.
- Нет, конечно! Мы будем веселиться всю ночь! Да здравствует праздник! - закричал Леон, взмахивая руками, словно огромная птица. Наташа приняла самое кислое выражение лица, на которое была способна, и отвернулась. Но её всё равно подхватили и потащили куда-то.
Наташе снова пришлось окунуться в горячую пестроту Центральной аллеи, раскинувшейся на много километров и упиравшейся одним концом в море. Раньше девушка даже и не подозревала, насколько длинна аллея... Был уже вечер, воздух становился прохладнее, народу прибавлялось...
Наташиной жизнью распоряжались теперь очень вольно, ещё более вольно, чем дома в Санкт-Петербурге. Так она считала, но было ли достаточно правды в её мыслях? Она была возмущена новым распорядком, который заключался в бесцельном и бесполезном скитании по улицам. А её новым знакомым прежняя Наташина жизнь казалась не менее глупой.
* * *
В Большом парке народу было ещё больше, чем на Центральной аллее. Это уже не просто злило, это ужасало Наташу.
Она с возмущением почувствовала, как Леон схватил её за руку и поволок куда-то сквозь толпу, крикнув что-то своим друзьям. Наташе было всё равно, куда её тащат, она до безумия хотела домой. Но следующие несколько часов прошли в невероятном, возмутительном хаосе из аттракционов и беспрерывного хохота Леона. Наташа пыталась разобраться, от чего ей так плохо: от этого весёлого энергичного парня, от шумной бурлящей толпы, то встряхивающих ленивое тело аттракционов или от всего вместе. В конце концов, последние остатки её раздражения растворились где-то между американскими горками и какими-то качелями, и Наташа устало позволила Леону веселиться по своему вкусу. Вскоре к своему возмущению она обнаружила себя хохочущей над какой-то ерундой...