Итель почувствовал, что свернувшаяся клубком магия разворачивается, противясь холоду.
А маги огня! Это же наследственное! Его братья планируют семьи с детьми, у сестёр не спрашивал, но тоже вероятно так. Кто-то из их детей может оказаться магом огня. Да ещё ж на острове всё приходит в норму в плане магии. Значит, с этой проблемой могут столкнуться маленькие маги в три года. Тут в осознанном возрасте куча проблем, а что говорить про три? А вдруг такое же не только с магией огня?
Идея с реестром не плохая, но не как допуск к знаниям.
Кто-то же должен это всё понимать! Они же прочитают рукопись. Но увидят ли эти проблемы?
Может..?
Трещина в штукатурке на потолке потеряла свою интересность. Он может.
Какой смысл был в этой борьбе, если она не окончится хорошо после победы? После ухода Туккотов от власти все маги должны получить помощь. Все. Ни для кого не должны остаться прежние времена.
Теперь холод, подбирающийся к сердцу, начал пугать.
Почему гора одеял и горящий камин есть, а он мёрзнет так сильно? Почему магия свернулась и лишь слегка реагирует на его чувства?..
А их нет.
Ителю стало не по себе.
Досада, недовольство, но они какие-то приглушённые.
Ещё что-то о магии, чего он не знает?!
Спокойно. Простой анализ ситуации всегда помогал. С него Итель и начал в своё время.
Итель знал, что магия должна двигаться по телу, сейчас она находится в одном месте. Надо её расшевелить. Чем Итель и занялся следующие дни. В какой-то момент понял, что огонь в камине словно помогает.
Смотрел на огонь, думал, может ли тот помочь. В какой-то момент набрался сил и смог сползти с кровати, чтобы подобраться ближе к пламени.
Часы дважды отбили начало нового часа. Больше часа приближался к камину, борясь с желанием всё бросить.
Прислонившись к передней части камина, Итель мог бы протянуть руку к огню, но сил не было. Он просто сидел и думал. Магия почти не реагирует на его попытки её расшевелить. Эмоции не помогают, они словно за стеклом. Была иррациональная уверенность, что, если быстро что-то не изменить, он умрёт.
А может и стоит?
Но сейчас такое хорошее время. Нет Туккотов с их ненавистью. Собрание более лояльно к магам, если они теперь не вне закона. Люди, которые видели, что магия может не быть злом. И магия, она же ещё не вернулась полностью. Есть время свыкнуться с ней. Момента лучше может не быть.
И затем свалилось осознание.
Итель тоже в лучшем месте, чтобы влиять на будущее магов. Он потушил Мон, в отличие как минимум от Миф и Гейвина, устроивших тот пожар. Вряд ли Ителю будет легко, но у него есть хотя бы капля хорошего отношения от жителей острова.
Итель усмехнулся, смотря на пляшущее пламя в камине. И это с его магией. Раз он смог потушить Мон, то и гореть бы заставил.
Если потеряет контроль, то будет опасней кузенов Йоратов. Но если сохранит его, то сможет сделать всё, чтобы другие маги не боялись случайно навредить другим.
Взгляд зацепился за стол в комнате. Дед работал тут, пока мог: перебирал бумажки и выполнял расчёты и проверки. Ителя ждало это же, и он не противился. Но теперь надо будет сказать «нет», его путь совсем другой.
Пойдёт по нему, как только выкарабкаться.
Эпилог 2
17.XI.867
Витгрис
Дьюи откинулся на спинку кресла в гостиной. Взгляд блуждал по комнате, но в итоге остановился на семейном портрете.
Тудер даже улыбается, а сейчас носится с озабоченным лицом. После событий в Моне он исполнял обязанности управляющего, а чуть больше месяца назад отец официально передал полномочия.
Передача полномочий — событие важное, но для Фелконов оно означало большее. Тогда Толфрин пошёл на поправку после подхваченной в тюрьме болезни, чтобы вылечить которую пришлось шерстить все медицинские архивы острова. Сейчас он восстанавливал здоровье в городке в часе езды от Витгриса, с чудесными видами и тишиной. Потому что дома было далеко не так спокойно, как привыкли.
Тудер был вице-управляющим при отце, поэтому не возникло проблем с его полномочиями, пока отец болел. Сейчас старшему брату нужно кого-то назначить своим вице-управляющим, это обычная практика. Брат смотрел в сторону Дьюи, они об этом не договаривались, но раньше Дьюи и не отказывался. Раньше.
Теперь Дьюи знал, что это ошибка. Он не вывозит. Он не может сохранять холодный рассудок как отец или брат… братья. Дьюи всё воспринял слишком эмоционально. Вбил себе в голову единственно верный путь решения и стремился идти по нему. Это не плохое качество, но не для управляющего.
В итоге вице-управляющей сейчас была их мама. В целом для замены, так шутили Дьюи и Тудер в подростковом возрасте, сменяемость людей нормальна. Мама, конечно, не особо порадовалась, но доводы среднего сына приняла. И все трое знали, кого действительно стоило бы назначить вице-управляющим.
У Дьюи была уйма времени обдумать ситуацию вокруг младшего брата. Тудер говорил, что Итель узнал о своей магии в конце четвёртого месяца. Дьюи припоминал всё, что происходило позже: замечал, что поведение брата изменилось, но решил, что просто такой период у него, на влюблённость думал. А тот такое скрывал. При таких-то событиях вокруг. Уж в умении держать себя в руках Итель и Тудеру даст фору.
Дьюи так и сказал бы Тудеру, что ему с этой заменой стоит смотреть в сторону их младшего брата. Но слишком долго было не ясно, будет ли тот жить.
Итель пробыл в лечебнице два дня после их прибытия из Мона. В лечебнице развели руками, выдали очевидные рекомендации, по типу держать в тепле, и направили домой. Так и лежал Итель дома: живой, но холодный. Согревающие средства вроде помогали, или так хотелось думать. Нервы сдавали у всех: отец с более чётким диагнозом тогда боролся за жизнь в лечебнице, непонятное состояние Ителя, сестры, которые узнали про его магию и восприняли ярко, и Тудер, зашивающийся с делами и нуждающийся в помощи. После того, как удалось разъяснить всё сёстрам, успокоить и ободрить, они все по мере возможности помогали Тудеру. Слишком многое менялось тогда: новый король Гриффин Эвансон, новые управляющие, Элиен Йорат и Йохан Гут.
День рождения Ителя, семнадцатилетие, которое он ждал, прошёл тяжело. Луни предложила всем написать поздравления на открытке. Никто не был против, но Дьюи казалось, что каждый, записывая слова, не был уверен в том, что адресат их прочтёт.
В остальное время Дьюи нарочно помогал Тудеру с делами подальше от Витгриса, чтобы не быть дома и отдыхать от этого всего. Ему казалось, что брат и мама всё понимают, когда он возвращается, потратив больше времени чем требуется. Тогда-то Дьюи и смирился окончательно с тем, что такой груз обязанностей ему не по плечу. Хотя то, что ему не по плечу, начиналось намного раньше.
Зато во время одной из своих задержек вне дома, в типографском городе рядом с Витгрисом, Дьюи пришла в голову идея. Тудер говорил, что Итель видел мага с континента на острове. Дьюи и сам его видел, как выяснилось, когда собирался поговорить с Томосом, после того как тот нагрубил Глэни. Тогда-то и прибежал этот нянь, а выяснилось маг. Забавное стечение мыслей и фактов. Но Дьюи подумал о том, что тот маг не мог покинуть остров, это Дьюи знал по другим поручениям брата в портах, а значит, остался где-то на острове. И Дьюи решил, что нужно напечатать в газете об их ситуации с Ителем, которая очевидно из-за магии. Может, маг почитывает прессу и поможет? С редактором обсуждали формат долго, но в итоге сошлись на заметке в колонке «Необычные факты».
Дьюи не прогадал. Хорошо запомнил тот день: мать ушла к отцу в лечебницу (тот тогда ещё не шёл на поправку), Тудер был на очередной важной встрече (Дьюи уже забил слушать какой и где), Глэнис готовилась к экзамену по верховой езде, а Луни была в студии на занятиях. Дьюи так же сидел в гостиной, когда Дола сообщила о госте, а потом появился тот мужчина.
Дьюи его узнал. Тот самый нянь. Подзагорел и подстригся только. Теперь была видна каффа на середине уха, такие чаще всего используются как обручальные. Гадать был ли маг женат до прибытия на остров, Дьюи не собирался.