Она раздвинула свои ножки как можно шире и прижала меня к своему лобку как можно сильнее, пытаясь вогнать мой член ещё глубже. А потом громко застонала, перестав сдерживать себя — её накрыла третья волна. С третьей она впилась ногтями в мою спину и потеряла остатки контроля над собой.
Крики Первой леди разнеслись далеко по дому, наверняка достигнув ушей всех обитателей дворца. Но нам было на это плевать!
За моей спиной раздался звук открываемой двери и тихие торопливые шаги, сбившие с темпа, заставили меня обернуться. Блядь!
Двое американцев с обнажёнными пистолетами и двое моих парней ворвались в комнату, и в недоумении замерли, уставившись на мою голую волосатую задницу, и на обвивающие её прекрасные женские ножки. И только поняв, что тревога ложная, все четверо, как по команде, опустили оружие.
Американцы скромно потупились, выругались и, кажется, покраснели. Тот что помоложе, точно покраснел. А вот мои парни довольно улыбнулись, похлопали американских коллег по плечам и поспешили покинуть комнату. Всё это заняло несколько секунд, девушка, увлеченная мною, даже не заметила этого, а я лишь удивлённо покачал головой…
Мы занимались любовью, словно два подростка, у которых это было впервые, или словно два человека, дорвавшиеся друг до друга после нескольких лет воздержания. Это было так отчаянно, словно в последний раз. Я любовался её грудью, коричневыми сосками, точёной фигуркой, и наслаждался… Наслаждался вместе с Джекки…
Я почувствовал, как моя головка набухла до предела, и тугая, горячая и обильная струя семени, наконец, начала наполнять жаркое женское ложе до предела. Несколько последних рывков, и я замер, над покорённой женщиной, не вынимая продолжающий пульсировать в ней член. Джекки обессиленно тихонько постанывала, и, кажется, ничего этого не замечала.
— Блядь! Cagada! — Тихо выругался я, но она не заметила даже и этого.
Разве можно было это делать? Разве можно было это делать в жену президента! Блядь! Mierda! В жену американского президента… Да хер знает! Надеюсь, она позаботилась о защите. Я об этом, почему-то, до последнего и не думал…
Глава 4. Старые друзья
— Серхио! — Обратился я к одному из своих ребят, едва вышел за двери гостевой комнаты.
— Да, команданте?! — Тут же отозвался серьёзный бородатый парень, сжимающий автомат и с восхищением, после увиденного в номере миссис Кеннеди, смотрящий на меня преданным взглядом.
— Найди Рауля, пусть соберёт совет в зале совещаний. Это срочно!
— Понял, команданте!
Серхио развернулся и быстрым шагом умчался выполнять моё распоряжение.
— Сеньора Кеннеди отдыхает. — Пояснил я, сверлившему меня тяжёлым недовольным взглядом, американцу из охраны Джекки. — Она немного устала и просила не беспокоить её ближайший час или два.
Мои парни переглянулись между собой, пряча ухмылки в бороды, но морщинки в уголках глаз выдавали их с потрохами, а американец нахмурился ещё сильнее, наверняка сгорая от стыда или от ненависти ко мне. Ещё бы! В Америке можно послать нахер самого президента, сжечь американский флаг, или навалить кучу напротив Капитолия. За это даже в тюрьму не посадят.
Но нельзя осквернять три американских символа — Статую Свободы, День благодарения и Первую леди. С последним я только что неплохо справился. Надеюсь, до остальных не доберусь, оно мне как-то и не нужно…
— За мной! — Скомандовал я и двинулся на поиски зала совещаний. Надеюсь, смогу вспомнить, где он у нас был в шестидесятых. Но минут десять у меня есть, могу спокойно прогуляться и поблукать по Дворцу Правосудия…
Я спускался по мраморной лестнице, чувствуя лёгкость и расслабленность во всём теле. Кажется, немного пропустило — о сексе я больше не думал, по крайней мере, не так сильно. Желание всё ещё бурлило в крови, но так, контролируемо.
Забавно. Что, всё же, это было? Последствия моего воскрешения, или радость от того, что я ощущал себя снова молодым и живым? Не замечал я раньше за собой таких сверхъестественных способностей в постели, и не припомню, чтобы я так зависел от секса. Нет, секс, конечно, был… Но такого как с Джекки… Такого у меня никогда ни с кем не было.
Хорошо, что мне попалась на пути Первая леди, а то пришлось бы шнырять по дворцу и соблазнять работниц, а этого очень хотелось. Не именно этого, а новых слухов. Не хватало, чтобы меня ещё стали считать озабоченным тираном, не пропускающим ни одной юбки, и не дающим прохода обслуживающему персоналу. А так Джекки... Джекки это совсем другое. Если мой народ узнает, что я сотворил с женой американского президента, меня вознесут на новую вершину. Но всё же, надеюсь, никто не узнает, а мои парни не из болтливых.
Я с улыбкой вспомнил уставшую после секса, лежащую на моей груди девушку и наш разговор с ней.
— Алекс…
— Да, Джекки?
— Я надеюсь, никто не узнает об этом. — Она поднялась на локоточке и заглянула в мои глаза.
— Ты так громко кричала… — Не согласился я и покачал головой.
— Крики к делу не пришьёшь. — Фыркнула брюнетка. — Я не хочу, чтобы ты об этом кому-то говорил. Твоё слово, подкрепляющие слухи, вобьёт последний гвоздь в мой гроб. Американцы меня и так недолюбливают последнее время, а после этого точно возненавидят.
— Обещаю… — Легко согласился я. — От меня они этого точно не услышат. Только с условием.
— Ну конечно! Как же без условий… — Она надула губки и кажется, не на шутку испугалась, сжавшись в комочек и на секунду закрывшись от меня, поняв, в какое положения сама себя загнала. — Какое условие?
— Сегодня ночью ты придёшь в мою комнату, и мы повторим всё с самого начала.
— Я подумаю… — Заметно расслабилась Джекки и незаметно улыбнулась. — Серьёзное условие, оно потребует время на осмысление и на принятие взвешенного и правильного решения.
— Какие серьёзные слова!«Взвешенное и правильное решение»! — Шутливо возмутился я. — Где они были, когда ты позволила запустить мне руки себе под платье?
— Алехандро! — Она возмущённо покачала головой. — Как Вы смеете! Тем более, Вы мне совсем не дали времени на раздумье тогда…
— Ну вот в этот раз тогда подумай. Время ещё есть. — Хмыкнул я. — Только не долго.
— Подумаю! — Джекки перекривляла меня и, увидев, как с её оголённой груди сползла тонкая простынка, оголив коричневый сосок, натянула её обратно.
— Подумай… — Задумчиво кивнул я, осторожно захватив указательным пальцем простынку, оттянул её вперёд и заглянул за край, посмотрев ещё раз на две роскошные грудки с торчащими сосочками.
— Подумаю! — Снова повторила она и рассмеялась.
— Что смешного?
— Четыре раза! Только подумать! — Довольно пробормотала брюнетка, и удивлённо помотала головой.
— Что «четыре раза»? — Не понял я, увлечённый разглядыванием её белых грудей.
— А! Не понял, значит и не нужно. — Отмахнулась она от меня и снова тихонько рассмеялась.
— А какое сегодня число? — Наконец, я мог мыслить разумно, после того как немного утолил желание и понял, что мне не давало покоя всё то время.
— 12 апреля. — Не задумываясь, ответила Джекки и прекратила моё любование за её холмиками, натянув постынь вплотную, чтобы я не смог больше подглядывать за ней.
12 апреля… 1961 года. Хороший день! Хороший день для второго дня рождения. Космос. Юрий… Хм…. Бля! Дерьмо! Mierda!
— До пятнадцатого числа осталось всего три дня! — Вырвалось у меня вслух.
— А что будет пятнадцатого? — Удивилась Джекки.
— А ты не знаешь?
— Нет! — Искренне ответила она. — У кого-то день рождения?
— Почти пятьдесят лет назад 15 апреля затонул Титаник… — Задумчиво пробормотал я.
Почему-то эту дату и Титаник я хорошо помнил. А ещё, 15 апреля 1961-го года американцы начнут высадку на Кубе, пытаясь захватить власть и свергнуть наглого выскочку Кастро и его диктаторский режим. Это я тоже прекрасно помнил.