Тогда, в моей прошлой жизни она так и не смогла это сделать, признавшись мне во всём. Как её готовило ЦРУ, и как настраивало против меня…
В 61-м ЦРУ завербует её или уже завербовало, и начнёт подготовку. Наивной девушке будут скармливать антикубинскую пропагандистскую литературу, ломать психику, пичкать амфетаминами и прочими психотропными, и внушать, что Кастро не просто опасен для Америки, но и в целом ужасная, отвратительная и мерзкая личность, заботящаяся только о своём кошельке и потешающая своё раздутое тщеславие.
В 62-м, когда она созреет, агент ЦРУ сунет ей ядовитые пилюли, прикажет незаметно подбросить их в мой бокал с ромом и по-тихому покинуть Кубу, стараясь не попадаться.
Они сломали девочку. Не знаю, как мне удалось избежать этого в прошлый раз… Вернее, знаю. Девчонка влюбилась в меня. Мы провели несколько совместных вечеров, говорили обо всём, и она мне поверила. Жаль, что мы познакомились с ней тогда на год позже, когда ЦРУ уже основательно отравило её мозг.
В это раз я хочу, чтобы она этого всего избежала. Пусть занимается тем, чем должна заниматься — музыкой. И избежит этого опыта в своей жизни и целого ряда неудачных решений. Я мог это сделать, так почему бы и нет?
— Привет, Черри… — Я присел на край её кровати, повернувшись в пол-оборота, чтобы видеть девушку.
Черри вздрогнула, испуганно дёрнулась и распахнула свои большие чёрные глаза. Чем-то она напоминала наших девушек — истинная кубиночка с горячей южной кровью. Резкая, вспыльчивая, смелая и отчаянная.
— Кто Вас пустил? Вы кто такой, мистер? — Раздался её приятный, громкий бархатистый певческий голос в тишине комнате.
— Я… Алехандро Кастро.
— О! — Девушка уселась на кровати, прикрыв свою, вероятно обнажённую грудь покрывалом, и внимательно всмотрелась в моё лицо. В полутьме комнаты с задёрнутыми плотными шторами было видно плохо, но то, что я — это я, увидеть и понять было вполне реально. — Чем такая скромная и никому не известная певичка, обязана внезапному визиту правителя целой страны? — С каким-то плохо скрываемым пренебрежением, поинтересовалась Черри.
— Мне слили досье на всех агентов ЦРУ. — Принялся блефовать я. — И в этом досье есть и твоё имя.
На миг в её глазах промелькнул испуг, и девушка, казалось, готова была броситься на меня и расцарапать моё лицо. Пришлось поспешно успокаивать, иначе — быть беде.
— Я не собираюсь убивать тебя или арестовывать, для этого есть специальные службы на острове. Я просто хотел поговорить.
— Ну говорите! — Она гордо вскинула свой носик и упрямо посмотрела своими чёрными глазами в мои, скрестив руки на груди.
— Понятно. Они не только завербовали тебя, но уже принялись за обработку. — Я хмыкнул. — Наверняка, показали документы и фото моих «преступлений», и рассказали, какой я жестокий и беспринципный тиран.
— Возможно.
— Уже дали задание устранить меня?
— Никто не давал мне никаких указаний, никто не говорил мне убивать Вас! Америка никогда не использует такие грязные способы!
Я хмыкнул.
— Ты не слышала о недавнем вторжении американских войск?
— Я в это не верю. Это постановка и ложь!
Я слегка нахмурился. Кажется, всё будет сложнее, чем я думал.
— Ты давно на Кубе?
— Чуть больше месяца…
— И ты до сих пор ничего не знаешь обо мне? Ты не общаешься с людьми, не слушаешь разговоры, ничего не знаешь о прошлом правителе Кубы?
— Люди всякое говорят. — Она фыркнула. — Всему верить…
— Но ЦРУ ты веришь… — Я покачал головой. — А ведь у тебя есть своя голова на плечах. Воспользуйся ей. Иначе, ты просто умрёшь.
— Вы мне угрожаете? — Скривилась юная певица.
— Нет! Отнюдь. Зачем мне это? Я ведь тиран и сумасшедший диктатор, я могу просто казнить тебя без суда и следствия. Так ведь у вас про меня рассказывают? — Я горько усмехнулся, надеюсь, не сильно наигранно. — Просто пришёл предупредить. У тебя большое будущее, ты прекрасная певица. Но ты ещё молода и наивна. И я не хочу, чтобы нечестные люди воспользовались тобой, а потом выбросили за ненадобностью. Думай головой. — Я постучал указательным пальцем по своему лбу. — И для начала просто сравни наши методы. Я тебя не вербую, не настраиваю против других, не внушаю свои мысли. Я просто поговорил с тобой. Мы вряд ли увидимся ещё, но я хочу, чтобы ты не тратила свою жизнь впустую, в угоду других. Ладно, засиделся я здесь с тобой. — Я встал с кровати, улыбнулся ей и кивнул, прощаясь. — Счастливо, Черри. Был рад с тобой познакомиться.
Она выглядела растерянной. Снова нахмурилась, и недоумённо посмотрела мне в след.
— И всё? Вы так просто уйдёте? — Донеслось до меня уже возле двери. — За дверью меня не ждёт полиция, чтобы арестовать или депортировать из страны?
— Нет. Ты гостья в нашей стране. Пока ты не нарушаешь законы, как и все, ты можешь делать, что тебе вздумается. Или ты хотела, чего-то другого?
— Нет. — Она опомнилась, взяла себя в руки и фыркнула, совсем как большая чёрная кошка. — Всего хорошего, сеньор Кастро!
— Всего хорошего, Черри. Береги себя. Не давай никому дурить себе голову.
Дверь за моей спиной захлопнулась, и я ещё постоял несколько секунд, оценивая сказанное. Она умная девочка, сделает нужные выводы, я уверен.
— Пойдёмте, парни. — Махнул я рукой своим ребятам, стоящим в коридоре, и пошёл в сторону лестницы…
Я помнил их всех, память у меня хорошая. Всех убийц, которые охотились за мной в прошлой жизни. Кого-то вычистила моя служба безопасности, кого-то слили наши двойные агенты, кто-то проболтался в публичном доме о своей миссии, а кто-то банально проговорился по телефону, все разговоры по которым мы слушали. Американцы дойдут до глобальной прослушки только через несколько лет, а мы делали это уже сейчас.
Следующая остановка — небольшое уличное кафе. Именно там любил бывать один из наёмников, который должен убить меня, выстрелив на светофоре в наш автомобиль из непростой одноразовой ручки, стреляющей всего одним патроном. Тогда он попал не в меня, а смертельно ранил одного из моих парней, успевшего среагировать на внезапную угрозу.
Странно, но большая часть наёмников — молодые парни и девчонки, не достигшие и двадцати лет. Молодым легче промывать мозги и внушать свои идеалы? Наверное. Сраные ЦРУшники!
За столиком с чашечкой кофе сидел совсем молодой, желторотый парнишка. Кубинец. Наверняка, сын сбежавших отсюда два года назад прихвостней Батисты. Я нагло подошёл к его столу, отодвинул свободный стул и сел напротив. Лицо парня побледнело, едва он увидел, кто перед ним.
— Не занято? — Вежливо поинтересовался я у него, одновременно подзывая взглядом официанта. — Мне то же, что и этому сеньору. — Кивнул я на моего будущего несостоявшегося убийцу.
Официант кивнул, резво развернулся и убежал, а через десяток секунд уже вернулся, довольно неся перед собой в маленькой чашке ароматный напиток.
— Ваш кофе…
— Спасибо! — Перебил я его, не дав договорить «команданте» или «сеньор Кастро». Официант явно меня узнал, да меня сложно было не узнать в столице Кубы, но я пока хотел поиграть в другую игру.
Я сделал глоток, обжигающего горла и губы, напитка, отодвинул чашку от себя и задумчиво обратился к внимательно рассматривающему меня парню, опустившего руку в свой карман и бросившего по сторонам беглый взгляд:
— Хорошая погода сегодня. Не правда ли?
Он кивнул и сделал глоток из своей чашки.
— Кстати, как Вы, как представитель молодёжи, относитесь к правителю Кубы Фиделю Кастро?
— Нормально. Он правильный и достойный правитель. — Слегка скривившись, соврал мой оппонент, приняв правила моей игры говорить обо мне в третьем лице, словно меня здесь не было.
— Говорят, он пережил сотню покушений, а ни один из убийц при этом не выжил. Знаешь почему? — Подпустил я в свой голос загадки.