Конечно, это были не 70-е, и от того златокудрого бога Перси мало что осталось – пожалуй, только кудри и на удивление почти полностью сохранившийся голос. Плант заметно погрузнел и очень постарел внешне. Если бы Брайан не знал, что это он, не наблюдал его на протяжении всех этих долгих лет, что они шли параллельно по анналам музыкальной истории, он бы не понял кто это. Возраст же Джимми выдавала лишь его поредевшая седая шевелюра да строгий костюм – не чета тем совершенно безумным и запредельным нарядам, что они с Перси носили во времена своей бурной молодости. Гитара все так же надрывно кричала под его пальцами. И ведь он не делал, казалось, ничего особенно: просто бренчал на своей Les Paul, как мог бы пробренчать, наверное, каждый второй любитель, но именно из-под его лениво бегающих по струнам пальцев выходила божественная музыка Цеппов и не из-под чьих-либо других. Возможно, Клэптон или Бек были техничнее, но поставь их сейчас на сцену вместо Джимми – и Лед Зеппелин испарятся моментально, останется лишь вокал Планта под чужую гитару, пропадет магия, затихнут сумасшедшие крики зала… Брайан в свое время так мечтал дотянуться до уровня Пейджа, что по части техники даже сумел его превзойти, но он так и не научился этой пейджевской беспечности, его ленивому звукоизвлечению с таким выражением лица, будто ему это ничего не стоит. А ему это ничего и не стоило. Он был богом, живым богом, и Брайан вдруг вновь разрыдался. Стив заметил это, усмехнулся и протянул ему бутылку с какой-то темно-зеленой жидкостью.
- Курить в зале нельзя, поэтому пока так. Глотни и мигом повеселеешь!
Брайан сделал несколько судорожных глотков, и когда зазвучала Black Dog, он уже вновь отплясывал вместе с совершенно обезумевшим от счастья Роджем. И вдруг поймал на себе изумленный взгляд Пейджа: они стояли возле самой сцены и никак не замаскировались. Джимми снял темные очки и удивленно переводил взгляд от Мэя к Тейлору, затем хитро улыбнулся, подмигнул и махнул им рукой, приглашая присоединиться, но Брайан тут же помотал головой и скрестил руки с умоляющим выражением лица, тут же приложив к губам указательный палец, и Джимми понимающе кивнул, снова надел очки и вернулся к своим божественным рифам.
Ближе к середине концерта, когда барабанщик играл соло, Джимми отвел Роба в сторону и что-то возбужденно принялся говорить ему, кивая головой в сторону зала. Зазвучали первые аккорды Since I’ve Been Loving You, и Роберт подошел к микрофону и неожиданно для всех заявил:
- Мы хотели бы попробовать сыграть что-нибудь вместе со своими преданными фанатами. Ну, кто из вас решится подыграть на гитаре Джимми или Джейсону на барабанах? – и он, не мигая, уставился прямо на Брайана с Роджем. – Ну, решайтесь! Мы ждем! Такой шанс выпадает лишь раз в жизни!
- Пошли, - толкнул Тейлор Мэя в бок. – Когда мы еще с ними сыграем? Двигай давай!
- Но я же не взял с собой гитару…
- Джимми поделится, не переживай. Топай! – и он хлопнул Брайана между лопаток, выталкивая прямо к ступенькам, ведущим на сцену.
Они спешно поднялись, Джимми и Роб крепко обняли обоих, стараясь не подавать виду, и микрофон взял Родж:
- Это такая честь для нас. Вы всегда были нашими кумирами, а теперь мы с приятелем можем попробовать сыграть с вами на одной сцене… Уму непостижимо! – и он смахнул несуществующую слезу, заставляя Брайана буквально рыдать про себя от смеха. – Конечно, барабанщик из меня так себе, но я попробую все же не опозориться…
Он подошел к Джейсону и улыбнулся. Тот прищурился, а затем вздрогнул:
- Мистер Тейлор, это вы?!
- Тсссс, - прошептал Роджер, - мы здесь с Брайаном инкогнито, не выдавай нас. Позволь мне помочь тебе…
- Да какое там! Садитесь сюда сами, мне никогда с вами не сравниться…
- Ты играешь в Лед Зеппелин, дружок, а это о чем-то да говорит! – но Роджер с удовольствием сел за установку и размял запястья, с сожалением вспоминая, что не взял с собой из дома эластичные бинты, без которых никогда не выходил на сцену.
Ну что ж, по крайней мере, на одну песню он попробует обойтись и без бинтов.
- Что же нам сыграть? – задумчиво протянул Пейдж, поднимая глаза и делая вид, что размышляет. – Надо что-нибудь попроще, а? А раз попроще, то это не из нашего репертуара. Ну давайте, подсказывайте! – крикнул он залу, передавая гитару Брайану. – Может быть, что-нибудь из классики? Битлов, например? I wanna hold your hand. Сможете? - подмигнул он Брайану.
Тот обернулся к Роджеру, а Родж только пожал плечами: сейчас он бы сыграл даже Moby Dick, настолько он был счастлив.
Роб, как мог, вспоминал слова, Брайан фактически просто отдыхал – гитарная партия Харрисона в этой песне не страдала никакими особыми изысками, и еще больше отдыхал Родж, правда, в какой-то момент ощутив, что не в состоянии передать всю прелесть примитивного шафла Ринго, и тут же вспомнил слова Пола о том, что как он сам не бился, а звука Ринго, который по большей части и формировал то самое фирменное битловское звучание, добиться никак не мог. Роджер напрягся: он, один из сильнейших ударников мира, не может повторить банальную сбивку? И не мог. Он мог сыграть сложнейшую партию из Innuendo, но ринговский шафл ему не давался, и песня в итоге все равно звучала не по-битловски. Недаром же Клэптон в свое время очень сетовал, что труднее всего при записи соло в While My Guitar Gently Weeps ему было звучать «как они» - не технично, профессионально и круто, а немного сыро, немного неуклюже, немного банально, но при этом гениально, так, чтобы сводило с ума…
Финальная фраза – и зал взорвался аплодисментами. Джимми с Робом еще раз обняли Брайана и Роджа, и те вернулись в фанзону, предварительно договорившись встретиться с Цеппами у черного входа после концерта. Стив как-то подозрительно посмотрел на них, когда они спустились.
- Что-то вы, ребята, недоговариваете, - пробормотал он. – И кого-то вы мне напоминаете…
Оставшиеся шесть песен пролетели как один миг: Брайан периодически прихлебывал мутную темно-зеленую жидкость из бутылки, делясь с Роджером, но тому было весело и без настоя конопли, хотя отказать в этом удовольствии он себе не мог. Когда прозвучала финальная песня, Брайана вдруг дернула за рукав рубашки стоявшая с ним рядом молодая девчушка. Она была в длинной юбке до пят, а на груди узлом была завязана пиратского вида черная рубашка, на распущенных волосах покоился венок. Ни дать ни взять спутница рокера родом из 70-х, юная растаманка и хиппи. Брайан улыбнулся и наклонился к ней.
- Вы очень похожи на Брайана Мэя, - уверенно заявила она, обвивая его шею тонкими загорелыми руками. – Он мой кумир, я буквально с детства в него влюблена. Кто-то по Фредди сохнет, кому-то не дают покоя голубые глаза Тейлора, а меня вот свел с ума Брайан. Не знаю, в чем тут дело и почему вы так на него похожи. Я неоднократно была на концертах Куин, и ни с кем не спутаю Брайана… Не хочу упускать свой единственный шанс… Пойдемте!
- Куда? – насторожился Брайан.
- Вам это ничего не будет стоить, а я запомню это, возможно, на всю жизнь!
- Ну же, Брай, не теряйся, - ткнул его в ребро внимательно слушавший их диалог Роджер. – Не упускай свой шанс. Когда еще юная девушка попросит тебя взять ее?
- Чтооо?!
- Брайан, мы едем на Кубу, на остров свободы! Просто расслабься и вспомни, какими мы были в юности – какими смелыми и дерзкими! Иди, Брай, второго такого случая может не выпасть, - и голубые глаза Тейлора странно сверкнули в темноте зала.
Брайан вдруг вспомнил, как они точно так же сверкали когда-то в темноте его квартиры, где они оставались вдвоем, и в паху у него все болезненно сжалось, а дыхание перехватило. Девчушка воспользовалась моментом, подмигнула Роджеру и потащила Брайана за собой в сторону туалета. Мэй и сам не заметил, как спустя несколько секунд оказался запертым в одной из кабинок со спущенными джинсами, а милая девчушка, скинув венок, впилась губами в его член. Наверное, любой другой нормальный мужчина застонал бы от наслаждения и тут же возбудился, а вслед за тем и кончил от одного осознания того, что такая юная и красивая леди столь страстно жаждет доставить удовольствие давно уже немолодому джентльмену. Но Брайан не почувствовал ничего, ни малейших признаков желания. Девушка уже несколько минут мучилась с его вялой плотью, и Брайану стало даже как-то немного стыдно: да, такое с ним периодически случалось в последние годы, и Анита давно привыкла к тому, что секс у них происходит только по праздникам и то после старательных манипуляций с ее стороны. Они с женой давно уже стали почти родственниками и не обращали внимания на такие мелочи. Но тут в Брайане взыграла банальная мужская гордость, и он откинул голову и попытался представить молодую Аниту – такой, какой он ее впервые увидел и потерял голову: веселой, улыбающейся, с копной рыжих волос. Но снова ничего не вышло, не желавший работать орган лишь слегка дернулся в пальцах девушки и снова замер. Тогда Брайан начал вспоминать Крисси, а затем своих юных любовниц, с которыми он неоднократно проводил время в период гастролей – и все так же безрезультатно. Девчушка разочарованно вздохнула, но все же не сдавалась. И тогда Брайан стиснул зубы, сжал кулаки и воспользовался тем самым единственным средством, которое за все эти годы всегда срабатывало безотказно: даже в те минуты, когда у них с Анитой ничего не получалось, и Мэй до последнего надеялся обойтись без этого раздражавшего его способа, но почти всегда проваливался и вынужден был снова со стоном прибегать к нему. Он вспоминал Роджа – маленького и худого с густой копной пшеничных волос, которые вечно лезли им обоим в рот, смешиваясь с темными кудрями Брая. Маленького Роджа, который хрипло кричал под ним, умоляя двигаться быстрее, и приглушенно стонал, впечатывая самого Брая в кровать, стену, дерево или газон. Роджа, в которого он в последний раз вошел тогда на крыше после свадьбы Дики – спустя полгода после их болезненного расставания. И лишь только образ наполовину оголенного Роджа – пьяного и пахнущего сигаретами – возник перед глазами Брая, как член его моментально запульсировал, и Мэй почувствовал болезненное возбуждение, а девушка радостно замычала, полагая, что ее старания все же не прошли даром. Брайан закрыл глаза, представляя, как это проделал бы Родж, и кончил практически сразу от одной только мысли, толкнувшись ей в рот всего несколько раз. Она улыбнулась и прижалась к его груди.