Было решено переодеться рабочими, и Брайан с грехом пополам откопал в каком-то магазине спецодежды форму, более или менее напоминавшую ту, которую носили моряки парома. И спустя полчаса двое пожилых рабочих в темно-синих комбинезонах уже тащили ящики по шаткому трапу. В трюме было сыро и холодно. Они забились в угол, вдруг осознав, что так толком и не попрощались с роллингами: Мик и Кит остались на берегу, провожая из напряженными взглядами и желая им удачи. Паром отплывал уже через час.
До Гаваны было не более четырехсот километров – совсем смешное расстояние по сравнению с тем, которое они уже преодолели. За прошедшую неделю оба они не перемолвились ни единым словом. Роджер вел себя вполне дружелюбно, делая вид, что ничего не произошло, а Брайан с одной стороны был зол, а с другой ощущал неимоверный стыд – и эта гамма чувств мешала ему возобновить нормальное общение после того, как действие ЛСД закончилось.
Мотор загудел, волны забились о борт, и Роджер откинулся к стене, вытянул ноги и закрыл глаза. Через некоторое время на палубе началось какое-то движение, несколько рабочих сбежали в трюм и принялись двигать ящики.
- А вы чего тут расселись! Гавана! Тащите наверх!
Этот дивный новый мир пах морем и тростником, ромом и сигарами. Ну, по крайней мере, Роджеру так показалось в первую минуту, когда его кроссовок коснулся кубинской земли. Он раскинул руки, поднял лицо к солнцу и запел:
- Here I am, I’m the master of your destiny,
I’m the one, the only one.
I’m the god of kingdom come.
Gimme the prize, just gimme the prize!
Звякнула трубка ближайшего телефона-автомата, Брайан прижался лбом к стеклу, наблюдая за тем, как Роджер спешно в который раз набирает заветные цифры.
- Джон? Ну наконец-то я до тебя дозвонился! Мы уже на Кубе! Может, ты все-таки к нам присоединишься?
Ответ Джона услышал даже Брайан, и глаза его слегка округлились.
- Родж, я уже тут. Все ждал, пока ты наберешь меня, чтобы сообщить – мобильные-то вы с собой не взяли… Я в Пуэрто-Сама, это совсем крошечный городок на юго-восточном побережье. Я купил небольшое бунгало, но, думаю, нам троим тут вполне хватит места. Доберетесь автостопом или возьмете такси за мой счет?
- Конечно, автостоп! – крикнул Роджер.
- Тогда пишите адрес! – крикнул в ответ расчувствовавшийся Джон.
- Американцы? – с сомнением спросил первый остановленный ими на трассе кубинец.
- Англичане! Фредди Меркьюри знаешь?
- О, ну кто же не знает брата Фредди? – закатил глаза кубинец и пожевал неприятную на вид сигару явно из самого дешевого табака.
- А нас не узнаешь? – и Роджер взял в ладонь кудри Брайана и потряс ими прямо перед носом кубинца.
Тот прищурил глаза, а затем ухмыльнулся.
- На Брайана Мэя похож. А ты кто такой?
- А это уже и неважно, - усмехнулся Роджер. – Я с ним.
- Его зовут Роджер Тейлор, он наш барабанщик. Неужели вы его не помните? Блондин-плейбой за ударной установкой, - угрюмо протянул Брайан, убирая руку Тейлора от своих кудрей.
- Кажется, припоминаю, - и кубинец закивал головой. – Куда вам, ребята?
- Вообще-то до Пуэрто-Сама…
- Ребята, тогда вам проще прокатиться на поезде прямиком до Ольгина, а там до Пуэрто-Сама останется около восьмидесяти километров, и уж вас наверняка хоть кто-нибудь да подбросит…
- Но у нас почти нет денег…
- По вашим меркам проезд у нас стоит сущие копейки. Да и не мне вас учить, как заработать больше. Мой сын – фанат Фредди. Спойте с ним вечером на центральной площади, и деньги на проезд до Ольгина вам обеспечены.
Паренек и впрямь оказался настоящим квиноманом: он где-то достал костюм Фредди времен Уэмбли, нацепил его и, подражая движениям своего кумира, отыграл настоящую программу, где Брай и Родж были всего лишь аккомпаниаторами, на которых толпа, вмиг собравшаяся на площади, не обращала никакого внимания. В футляр из-под гитары летели не только купюры и звонкие монеты, но и сигары. Кто-то даже пару бутылок рома подкинул. И под конец дня потрепанный поезд эпохи дружбы с Советским Союзом уже мчал уставших и голодных Мэя и Тейлора сквозь нищету и счастье Кубы.
Купейные вагоны в поезде даже не подразумевались, и друзья оказались зажатыми в тесноте и духоте грязного и вонючего плацкарта на верхних боковых полках и без какого бы то ни было постельного белья. Они успели перехватить на рынке немного вяленой рыбы и теперь сидели, свесив ноги вниз, и запивали ее ромом, прислушиваясь к беглой испанской речи истинных барбудос. Гавану и Ольгин разделяло всего каких-то 700 километров, и наутро они должны были уже быть на месте.
Заснуть им в ту ночь так и не удалось: кубинцы балагурили всю ночь, дым в вагоне стоял столбом, а проводник даже не высовывался из своей комнатушки. Роджер долго ворочался, прижимая к груди бутылку с остатками рома, а Брайан уже даже не пытался сомкнуть глаз и лишь с интересом наблюдал за этим странным, но отчего-то очень счастливым народом.
В Ольгин поезд прибыл в семь утра. Поймать машину до Пуэрто-Сама не составило ни малейшего труда, тем более, что у них оставалось еще немного денег, заработанных на площади с тем талантливым парнем, и они почти все их отдали веселому водителю, который довез их почти прямо до пляжа, ткнув пальцем куда-то вдаль, где возле горизонта виднелось небольшое одинокое бунгало на совершенно диком берегу.
Роджер скинул кроссовки, расстегнул рубашку и, сделав несколько глотков из бутылки и положив сигару за ухо, зашагал по горячему песку. Брайан поплелся вслед за ним. Они были дома.
Навстречу им уже вышел слегка загорелый Джон в майке и шортах:
- Я уже пару недель вас тут дожидаюсь! – и, не дожидаясь ответа, он сжал ребят в своих объятиях.
- Что же ты наплел Веронике, интересно? – рассмеялся Роджер, снимая рубашку и обнажая впалый живот.
- Ты ранен? – испугался Джон, заметив квадрат пластыря под правым ребром ударника.
- Ерунда, бандитская пуля, Дики, - улыбнулся Роджер и закинул рубашку на плечо.
- Веронике позвонила Анита и рассказала где вы. А той позвонила Сарина… Наши девочки очень переполошились…
- Да ну?
- А Анита сразу все поняла…
- Ну-ка, ну-ка… что же это она такое поняла?
- Она Веронике ни одного вопроса не задала… Это Сарина все истерила, пытаясь понять, что вас заставило все бросить и рвануть сюда. В общем, идите, отдыхайте, ребята. Бунгало трехкомнатное, места хватит всем. Еды я закупил, часть денег перевел в местный банк. Здесь все стоит копейки, нам хватит надолго.
Родж сразу рухнул на узкую кровать у окна, выходившего прямо на море, блаженно вытянул ноги и прикрыл глаза. Свершилось, наконец. Он успел задремать, когда его разбудили робкие шаги: на пороге стоял Брайан и хмуро смотрел куда-то вниз, ковыряя пол пыльным ботинком.
- Значит, я бревно? – тихо спросил он.
- Что? – Роджер поднялся на локте и изумленно уставился в опустившееся еще ниже лицо гитариста.
- Ты тогда сказал, что я бревно. Это правда?
- Откуда я знаю? – пожал плечами Тейлор. – Спрашивай об этом у Аниты. Думаю, с ней ты точно не бревно.
- А с тобой? С Фредди тебе было лучше, да?
- А какая разница? Ты же не гей, чтобы тебе так переживать, с кем из вас мне было лучше. Ты лучше переживай, с кем было лучше Аните – с тобой или с другими ее мужчинами. Но, судя по тому, что она тебя не бросила за все эти годы, приз твой.
- А с тобой я был бревном?
- Брай, послушай, я не понимаю, почему это тебя так беспокоит? Ну было дело, баловались по малолетству, сейчас-то чего вспоминать?
- Тогда зачем ты меня провоцировал? Зачем заставлял делать тебе минет?
- А ты зачем его делал? – подмигнул Роджер. – Что мешало просто разбудить меня и отправить в ванную? А?
Брайан смутился и опустил глаза.
- Ну?
Мэй вдруг почувствовал, что вместе со свежим морским воздухом его легкие наполнило что-то еще – невыразимое и дерзкое. Он вдруг кивнул и вышел из комнаты, вернулся через несколько минут, держа в руках планшет Джона. Потом присел на край кровати, притянул к себе Роджера за шею и впился в его искривившиеся в ядовитой усмешке губы, одновременно делая снимок.