– Нам с Димитрием выделили отдельный дом, – рассказывала Элени, – и он немного похож на наш дом в Плаке. Там совсем простая обстановка, но мы пытаемся обустроить его. У нас свой дворик, и следующей весной я разобью огород – если ты привезешь мне семян. У порога цветут розы, а скоро появятся и другие цветы. На самом деле не все так плохо.
Эти слова будто сняли камень с души Гиоргиса. Достав из кармана сложенный листок бумаги, Элени передала его мужу.
– Это для девочек? – спросил тот.
– Нет, – с виноватым видом ответила Элени. – Я подумала, что писать им еще рановато, но к следующему разу обязательно напишу. Это список вещей, которые нам нужны для дома.
При слове «нам» сердце Гиоргиса пронзила боль. Когда-то «мы» включало Марию, Анну и его самого. Но потом мужчине в голову пришла мысль, за которую ему тут же стало стыдно: теперь «мы» означало и ненавистного мальчишку, который забрал у него Элени. «Мы» в приложении к его семье больше не существовало: оно было расколото надвое и переиначено, и былая прочность сменилась чем-то настолько хрупким, что Гиоргис боялся даже думать об этом. Ему все чаще казалось, что Бог отвернулся от них. Лишь недавно он был главой семьи, а теперь стал просто отцом двух дочерей. Эти два состояния находились друг от друга так же далеко, как две планеты в небе.
Гиоргису пора было возвращаться в Плаку. Вскоре девочки должны были прийти из школы, и он хотел быть дома к их приходу.
– Я скоро вернусь, – пообещал он. – И привезу все, что тебе нужно.
– Давай кое о чем договоримся, – предложила Элени. – Не будем говорить друг другу «прощай», хорошо? В этом слове нет смысла.
– Ты права, – согласился ее муж. – Нам не за что прощать друг друга.
Дружно улыбнувшись, они одновременно развернулись и разошлись – Элени направилась к темному входу в венецианскую крепость, а Гиоргис – к лодке. Никто из них так и не оглянулся.
К следующему приезду мужа Элени написала письмо, которое Гиоргис должен был передать девочкам. Но когда он протянул его дочерям, Анна не смогла сдержать нетерпение и попыталась вырвать конверт из его рук. В результате письмо разорвалось надвое.
– Но оно написано нам обеим! – запротестовала Мария. – Я тоже хочу прочесть его!
Однако Анна была уже у двери.
– Мне плевать, – заявила она и, развернувшись, бросилась бежать по улице, оставив сестру в слезах злости и обиды.
В паре сотен шагов от их дома был небольшой тенистый переулок между двумя домами. Анна присела в тени и, сложив вместе обе половинки письма, принялась читать первое послание матери:
«Здравствуйте, дорогие мои Анна и Мария!
Как вы поживаете без меня? Надеюсь, вы хорошо себя ведете и стараетесь в школе? Папа рассказал, что его попытки готовить еду были не слишком успешными, но я уверена, что скоро дела пойдут на лад и он научится отличать огурец от цукини! Также я надеюсь, что вы будете помогать ему на кухне, а пока прошу вас запастись терпением – ведь он только учится куховарить.
Расскажу вам о Спиналонге. Я живу в маленьком обветшалом домике, расположенном на главной улице поселка. В доме одна комната на первом этаже и две – на втором, так что места хватает. Комнаты довольно темные, но я собираюсь побелить стены, а после того как развешу картины и расставлю свой фарфор, здесь будет намного уютнее. Димитрию очень нравится жить в отдельной комнате: он всю жизнь спал в одном помещении с братьями и сестрами, так что все это для него внове.
У меня появилась новая подруга. Ее зовут Элпида, она жена главного человека на Спиналонге. Они оба очень хорошие люди, и мы уже несколько раз ходили к ним в гости – их дом самый большой и красивый на всем острове. У них повсюду стоят подсвечники, а на всех столах и стульях постелено что-то вроде кружевных скатертей. Я знаю, Анне бы это понравилось.
Я наметила подстричь герань, которой много растет во дворе, а у нашего порога уже зацвели розы – в точности как дома. В следующем письме я расскажу вам побольше, а пока что прошу вас слушаться папу и не баловаться. Я каждый день вспоминаю о вас.
Крепко вас обнимаю и целую.
Любящая вас мама.
P.S. Я надеюсь, пчелки трудятся как следует – не забывайте собирать мед».
Несколько раз перечитав письмо, Анна встала и медленно направилась домой. Она знала, что там ее ждут неприятности.
Начиная с этого дня, Элени писала каждой из дочерей отдельное письмо.
Гиоргис стал приезжать на остров чаще, чем раньше, – эти поездки были для него словно глоток свежего воздуха. Теперь он с нетерпением ждал той секунды, когда Элени появится из прохода в стене. Порой они присаживались на каменные столбики на причале, иногда оставались стоять в тени сосен, которые как будто специально для этой цели росли на иссушенной солнцем земле. Гиоргис рассказывал жене, как себя чувствуют девочки, чем они занимались, делился своими мыслями о поведении Анны.