— Смотрите: чудо! Звезды на большой воде!
Все устремили взгляды на два огонька в океане, которые мерцали в темноте, как крупные звезды, и медленно приближались к острову. При виде их, я задрожал. Не было никакого сомнения — огни парохода. Самый пароход еще не был виден, но движущиеся огоньки, несмотря на то что приближались очень медленно, ясно показывали, что пароход шел к берегу.
Ко мне подошел Боамбо и, показывая рукой на «звезды», сказал:
— Я видел падающие с неба звезды, но попав в воду, они тотчас гаснут. А эти не угасают. Почему?
Боамбо говорил о тех блуждающих в межпланетном пространстве метеорах, которые движутся с быстротой в семьдесят километров в секунду и иногда попадают в орбиту земного притяжения. Тогда они стремительно падают на землю, но в атмосфере ярко загораются от сильного трения в воздухе, расплавляются и скоро распадаются на мельчайшие частицы, оставляя на небе светлый след. Боамбо думал, что это звезды, упавшие с неба. Когда я ему объяснил, что «звезды», которые мы видим, совсем не звезды, а огни «большой пироги», и на ней есть много пакеги. Боамбо вздрогнул.
— Большая пирога с множеством пакеги! — вскричал он. — Правда? Ну, ладно же! Мы их не пустим на остров! Бей в бурум! — приказал он низенькому барабанщику, сидевшему на корточках рядом со своим деревянным корытом. — Все к оружию! Комунатуа, берите стрелы и копья! Убрать в хижины женщин и детей! Мы будем сражаться с пакеги! Карарам! Карарам!
Не посоветовавшись со мной, как он это делал в других, менее важных случаях, он решил защищать остров от чужеземцев в случае нападения. Разумеется, он был прав. Ведь пример был перед глазами. Только трое европейцев жило на острове, а создали столько хлопот и неприятностей вождю, что он действительно имел основания опасаться белых людей. А что же это будет, если на острове появятся много пакеги! Нет, нет! Боамбо не станет с ними церемониться. Он готов пролить кровь, но не допустит их на остров.
Так рассуждал Боамбо. И я бы так поступил, если бы был вождем племени. Но я иноземец. И, хотя люблю туземцев, без колебаний уеду на пароходе, который подходил к острову. Как бы мне не было хорошо здесь, но я день и ночь тосковал по Болгарии. Мне часто снились маленькая деревушка у подножия Стара-Планины, молодежь, среди которой я вырос, и товарищи, с которыми боролся против ненавистного врага. Часто, очень часто мне вспоминались мудрые слова Мехмед-аги: «Человек рождается помимо своей воли и умирает не по своему желанию, но в последнюю минуту своей жизни всегда вспоминает место, где родился». Правда, я был далек от последней минуты моей жизни, но никогда не забывал родной деревушки, маленького домика, покрытого плитами, мощенного булыжником двора, полуразрушенного сарая и грецкого ореха, на котором зимой ютились тучи воробьев и ворон.
Вдруг на судне сверкнула яркая молния, и через миг раздался сильный раскат грома. Земля дрогнула, снаряд пролетел над нашими головами и разорвался в лесу за селением. Было ясно, что к острову подходит военный корабль.
Женщины и дети бросились в селение. Берег огласился их визгом. Бой бурума еще больше увеличивал панику. Мужчины схватились за оружие и привязали к поясам сумочки со стрелами.
— Загасите костер! — крикнул Боамбо. — Слышите, загасите костер!
Туземцы угасили костер. Наступила тишина. Я велел стрелкам залечь между скалами. Все послушно исполнили приказ. Они хорошо знали, что значит вспышка молнии и сильный гром, но остались по местам. Они не разбежались даже и тогда, когда вторая молния на миг осветила океан и снаряд со страшным грохотом разорвался невдалеке от нас.
Прибежали Смит и капитан. Они уже готовились ложиться спать, когда услышали выстрелы. Увидев огни судна, Смит воскликнул:
— Конец нашим страданиям! Конец собачьей жизни! Мы спасены! Клянусь всеми святыми, это военное судно!
— Совсем не нужны клятвы в таких очевидных вещах, — заметил я плантатору.
Он задыхался от радости и не без причины: наши слабые надежды осуществлялись. К острову подходило судно, пришедшие из цивилизованного мира, и опять уйдет в тот же мир. Если оно нас возьмет на борт, мы вновь увидим свои страны. Может ли быть что-нибудь лучше этого?
Но я подумал и о туземцах. Что с ними будет, если военный корабль высадит на берег десант? В первый день пришельцы будут «исследовать» остров, на второй день погонят мужчин строить укрепления, а на третий начнут насиловать женщин. Я был уверен, что это так и будет, независимо от того, кому принадлежит судно — Америке, Англии, Франции или Японии. Во всяком случае, туземцы находились в большой опасности, с которой я должен был считаться.
Смиту легко. Он не интересовался судьбой племени. Наоборот, теперь он сможет осуществить свою мечту. Если судно английское, он присвоит лучшие земли на острове и превратит их в доходные плантации. Если же судно другой нации, он опять-таки ничего не теряет: вернется в свой волчий мир. Во всех случаях он выигрывал.
А Стерн? О чем он думал? Только об одном: как можно скорее попасть в Александрию к маленькой дочери, а после принять командование каким-нибудь пароходом и каждый месяц откладывать по несколько фунтов для дочурки.
Ночь была темная. Тучи заволокли все небо. Ни звезд, ни луны. Самого судна не было видно, а только его огни. Сначала они приближались к острову, но вдруг свернули на запад и начали медленно удаляться...
Смит забил тревогу:
— Почему оно уходит? Почему не бросило якоря в бухте?
— Оно не может войти в бухту, — сказал Стерн. — Капитан заметил надводные скалы и решил искать более удобной стоянки.
— Ну, а если не найдет? — волновался Смит. — Судно уйдет и никогда больше не вернется. О, это будет ужасно! Надо что-то предпринять... Подадим ему сигнал остановиться... Почему вы молчите, Стерн? Ведь вы знаете, что надо делать.
— Знаю, — промолвил капитан. — Надо разложить два костра. Это сигнал о бедствии.
— Зажигайте, Стерн! — крикнул Смит. — Я вам помогу. Только скорее, скорее!
Капитан задумчиво возразил:
— Очень жаль, сэр, но не могу этого сделать.
— Почему?
— Потому что вождь не разрешит.
— Вождь! — воскликнул Смит. — Мы его и не спросим!
— Нельзя, сэр... Остров Тамбукту не Англия, и мы здесь не можем распоряжаться как у себя дома.
— Почему не можем, Стерн? Дело идет о нашем спасении!
— Спасении? — от кого? — спросил капитан и вполголоса прибавил: — Я не вижу от кого и от чего нам надо спасаться.
Видя, что Стерн непреклонен, Смит обратился ко мне и, с отчаянием в голосе, сказал:
— А вы? Что вы скажете?
— То же, что и капитан, — ответил я.
— Безнадежные люди! — крикнул Смит и бросился бежать по тропинке вдоль берега.
— Куда? — закричал ему вслед капитан, но ответа не последовало.
Плавающие огни скрылись за Скалой Ветров. Судно потонуло во мраке тропической ночи. И вдруг на близком холме загорелись два костра. Глядя на яркие огни, Стерн пробормотал:
— Уже поздно...
II
На другое утро, чуть свет, неизвестное судно опять появилось. Ночью оно, вероятно, обошло остров и, не найдя более удобного места для стоянки, снова возвращалось к бухте. Я вышел на поляну. Боамбо и стрелки были там. Они провели ночь под открытым небом. Пришли и оба англичанина. Капитан был спокоен, а Смит выглядел очень усталым. Очевидно, он провел бессонную ночь. Его лицо посерело, а вокруг ввалившихся глаз появилась паутина из мелких морщин, как следы птичьих лапок. Но глаза светились бодростью. И почему им было не светиться? Ведь судно снова входило в бухту и, наверно, скоро бросит якорь. А он ничего другого и не желал...
— Английское? — обернулся он к капитану.
— Нет. Это не пароход, а подводная лодка. И не английская.
— Вы уверены?
— Совершенно уверен, — вскипел капитан. — Я знаю все типы английских подводных лодок.
— Может быть, американская?
— Нет. И не американская.
— В конце концов, это не так важно, — утешил себя Смит.